Синкретизм (СИ)

⦁Похоже, это будет последняя запись в журнале до воссоединения с Мэри и Эдвардом. Я провел слишком много времени со всеми тремя источниками, и скопил их энергию в себе (или они скопили саму суть меня в них). Для него нет надобности трех лучей, собранных воедино (как я и предполагал — третий источник в спальне, самый сильный, поэтому я и вижу все эти видения, проскальзываю сквозь пространство и слышу голоса, недавно даже обнаружил целую комнату из другого времени... Надеюсь, это лишь галлюцинация, так как их исследования не могут привести ни к чему хорошему). Я и есть множество. Надеюсь моей энергии будет достаточно, ибо ждать больше нет сил. Я иду к вам, мои родные, я знаю, что вы простите меня. Перерубаю воду, отключаю свет. Спрячу дневник на всякий случай на время моего отсутствия.

На этом записи в дневнике оканчивались, как и перевод Иры. Следом лишь шли пустые страницы, ждавшие возвращения ученого...

Информации — море. Скорее океан, в котором мы находились. Не пойму почему, но меня пробрало мурашками. Читая все это, погрузился во всю атмосферность происходящего и взаправду поверил, что я сейчас под водой, в научной базе. Ее построил Мимезис сотню лет назад, сейчас над нами ставят опыт и перенесли во времени, чтобы раскусить открытия профессора и... переместиться в другой мир? Вслед за Эдгаром? А луч, на который я имел неосторожность взглянуть сквозь увеличивающие линзы очков — Загадочный Источник Силы? Я что теперь, умру, стану мутантом?..

Меня начало подташнивать. Психосоматика страшная вещь, самовнушение еще страшнее. Надо дух перевести.

Мягкое кресло уже не казалось столь удобным. Рыбки, плавающие в аквариуме... Рыбки же успокаивают? Верно... Вот, плывет себе беззаботная красная рыбка, к стеклу присосался сом... Рыбки не выжили бы здесь, если мы правда в другом времени, а профессора давно нет? Логично... Только вот трубка на столе еще дымилась, а духовка на кухне была еще теплой.

Фу, нет. Я на квесте, и это всего лишь игра. Мое богатое воображение и дикая фантазия могут завести совсем в мутную хрень. Рыбки...

Оглушительный грохот внезапно раздался из-за спины. Машинально я обернулся. Грохот шел от двери справа и не утихал, как те шептуны из-за двери слева... Которые вновь начали звучать. В этот раз я разбирал слова...

«Иди к нам. Будь с нами. Стань нами. Ты наш. Наш. Мы твои. Ты это мы. Нашшш».

Это уже было не смешно. Шепот слева становился все громче с каждым повторяющимся разом. Грохот справа все чаще, а интервалы все реже между массивными скрипами и ударами.

Побежать в коридор на Кухню к Юлию? Да, здравая идея, во всяком случае так будет спокойнее, какой бы перфоманс тут не творился.

Я кинулся к проему, ведущему к моему напарнику. Но тут же замер. Не мог понять почему. Я будто остолбенел на месте, словно меня вкопали в землю. Ноги не слушались. Спустя секунду понял — это был инстинкт самосохранение. Где-то глубоко чувствовал — там опасность куда страшнее, чем то, что за дверьми.

Из коридора начало веять холодом, и я услышал гул. Какой-то потусторонний, неправильный. Затем — детский смех. Все оттуда же.

Грохот сзади становился интенсивнее... Что бы это ни было, оно было близко к двери.

«ИДИ К НАМ. БУДЬ С НАМИ. СТАНЬ НАМИ. ТЫ НАШ. НАШ. МЫ ТВОИ. ТЫ ЭТО МЫ. НАШШШ».

Я не смел оборачиваться, шепот доносился уже не издалека с того конца, а звучал совсем рядом. У самых ушей. Но это все равно было меньшим злом, чем то, что ждало впереди во мраке, где я собрал мозаику древнего чудища.

«ИДИ К НАМ. БУДЬ С НАМИ. СТАНЬ НАМИ. ТЫ НАШ. НАШ. МЫ ТВОИ. ТЫ ЭТО МЫ. НАШШШ».

Это было уже не рядом с ушами. Не вне. Внутри, в голове. Я слышал этот шепот всем телом. Грохот усилился.

И стих.

Голоса покинули тело.

Тишина. Давящий звук океана.

Звук. Словно все пространство сжалось и разошлось в один момент.

«Сегодня 02.05.1926 я вселился в свое новое жилище и завожу обновленный рабочий журнал, где буду вести все самые важные заметки...»

Это был голос... Профессора? Он звучал из Коридора. Из тьмы. Как-то инородно. Неправильно...

Звук. Повторился тот же звук. Словно все пространство сжалось и разошлось в один момент.

Голос... В этот раз вовсе не профессора. Женский... я слышал его уже раньше в батискафе.