Синон

– NcoLV – один из самых опасных вирусов, которые когда-либо поражали человечество. Ни ВОЗ, ни ЕЦПКЗ, ни национальные организации по борьбе с эпидемиологическими заболеваниями пока не осознают этого. Но только не мы. «Кристал глоуб» не оставит человечество один на один с таким врагом. Представьте только, что он может натворить при такой способности к мутациям. Но мы всегда должны быть на шаг впереди него. Возможно, спрос на нашу продукцию будет пока ограниченным, но уже завтра все может измениться.

– Что-то я не совсем вас понимаю, – удивился Хенрик. – Каким образом NcoLV может распространиться? Это вирус очень ограниченного действия. Мы его уже изолировали. Никакой эпидемии, слава богу, не ожидается.

– Это так, – горячо закивал Крейг. – Но кто знает, что будет завтра? Нам нельзя оставлять этот проект.

Возбужденный гул за дверью нарастал. Винтер покачал головой:

– Неужели так трудно принять свою судьбу? Похоже, ваши коллеги напрочь лишены чувства собственного достоинства. Но не волнуйтесь, сейчас охрана всех их отсюда вышвырнет.

– Вышвырнет? – переспросил Дальстрём. – Черт подери, вы говорите о моих друзьях!

Его новый начальник с невозмутимым видом взял со стола айпад.

– Скажите, почему вы не взяли достаточную пробу крови у нулевой пациентки?

Хенрик нахмурился.

– Она была слишком напугана. Мы так и не смогли уговорить ее вернуться к нам еще раз.

Он пытался определиться, что делать дальше. Объявить о своем уходе немедленно или все-таки попытаться договориться? Может, стоит согласиться остаться – при условии, что останутся и его коллеги? Крейг прикоснулся к дисплею айпада. Появилась карта, на которой Хенрик успел прочитать слово «Утрехт», но затем Винтер выключил браузер и открыл страницу записной книжки.

– Могу я попросить у вас номер ее телефона?

Дальстрём задумался. Был ли у него вообще номер Ханны Сёдерквист? Дрожащими руками он нащупал в кармане мобильник. В конце концов, номер все-таки отыскался. Крейг сохранил его у себя, а потом отложил айпад в сторону и взялся за телефон.

– Миссис Сёдерквист? Простите, что обращаюсь к вам по-английски. Мое имя Крейг Винтер, и я новый директор «Крионордика». Сразу перейду к делу. Нам срочно нужна ваша кровь, лучше завтра. Разумеется, мы пришлем машину. – Он нахмурился. – Нет-нет, еще не всё. Вакцина очень нужна, и для нее требуется ваша кровь.

Хенрик знал, что ответила Ханна. Он ведь и сам совсем недавно пытался уговорить ее. Крейг отошел к большому окну с видом на лес.

– Нет-нет, ни в коем случае, – продолжал он. – Вы должны сдать кровь именно у нас. Это совершенно исключено. Нам одним под силу с этим справиться. – Дальстрём заметил, что свободная рука Винтера сжалась в кулак. – Слушайте меня внимательно, – добавил он. – Завтра вас заберут, ровно в три часа. Будьте готовы. – Ханна сказала что-то еще, и Крейг немедленно ответил: – Что произойдет, если вас не окажется дома? Охотно разъясню вам. Вы очень, очень рискуете…

Завершив разговор, Винтер встал рядом с Хенриком. Тот не верил своим ушам: неужели этот пройдоха и в самом деле угрожал Ханне? О чем вообще речь? Крейг повернул к нему свое улыбающееся лицо:

– Она и в самом деле очень любезна. Завтра я лично ее встречу. Не хотите показать мне лабораторию? Честно говоря, не терпится взглянуть, что же мы такое купили. – Он сделал широкий жест в сторону двери. – After you, professor[12].

Средиземное море

Пока Рейчел Папо была в сознании, она не давала отчаянию взять верх над собой и усилием воли заглушала его голос.

Разведчица скорчилась в углу тесной, похожей на кладовую каморки, расположенной сразу за передним подъемным краном. Похоже, это помещение было предназначено для хранения спасательной шлюпки. Но куда она подевалась, для Рейчел так и осталось загадкой. Тем не менее стены каморки защищали беглянку от холодного ветра и сырости. Кроме того, здесь не было духоты и невыносимого запаха дизельного топлива, как в машинной секции, которую ей поначалу предложил Зафер.

Ночью ей захотелось выйти под открытое небо, на свежий воздух. Папо еще раз пробежала глазами распечатки из Интернета. Никосия – международный аэропорт в восьми километрах западнее одноименного города, пригорода Лакатамии. Он был построен в начале тридцатых годов для британских ВВС, но постепенно разрастался, пока наконец не стал государственным кипрским аэропортом. Пятнадцатого июля семьдесят четвертого года, когда греческие правые националисты свергли законно избранного президента Макариоса, турки бомбили аэропорт пять дней. После этого он больше не использовался, разве что в единичных случаях, для самолетов ООН.