Синопа, индейский мальчик

Однажды обе матери задумали доставить детям неожиданную радость. Для этого нужно было кое-что приготовить; в течение месяца занимались они приготовлениями, в то время, как дети играли. Поздно ночью, когда все уже спали, они заканчивали работу при свете костра. Затем нужно было обучить собак — трех больших собак, которым предстояло участвовать в задуманной игре. Сейчас я вам расскажу об индейских собаках.

У индейцев не было лошадей, пока вскоре после открытия Америки их не привезли в Мексику испанцы. Долгое время индейцы пользовались собаками как вьючными животными. Кочуя по равнинам, они перевозили на собаках свое имущество, вигвамы и запасы сушеного мяса. Но задолго до рождения Синопы черноногие отказались от этого обычая, так как приобрели лошадей. Впрочем, в лагере осталось много собак, потому что индейцы их очень любили; некоторые семьи имели двадцать пять-тридцать собак. Это были большие косматые животные, окраской шерсти напоминающие волка. По ночам, когда в окрестностях лагеря выли волки, индейцы говорили:

— Слушайте! Собаки им отвечают. Они разговаривают со своими братьями, живущими там, на равнине.

Тсистсаки и ее подруга приучили собак ходить на поводу и тащить поклажу; они сделали для них и седла, к которым можно было привязывать тюки. Однажды, когда дети играли в лесу позади вигвамов, матери навьючили поклажу на двух собак, а к седлу третьей собаки прикрепили четырнадцать тонких длинных кольев так, что они тащились по земле. Ведя собак на поводу, они вошли в лес и вскоре приблизились к тому месту, где играли дети. Первым заметил их Синопа. Мальчик так удивился, что широко раскрыл глаза, разинул рот и не мог выговорить ни слова. Никогда еще не видел он, чтобы собаки везли поклажу! И какую странную поклажу! Можно было подумать, что женщины перевозят свои вигвамы на новое место.

К седлу первой собаки привязаны были два маленьких, ярко раскрашенных мешка из недубленой кожи, напоминающие по форме конверт; такие мешки индейцы называют «парфлеш»; сверху навьючены были одеяла и шкуры бизонов. Вторая собака тоже тащила два мешка и несколько одеял; кроме того, к тюку был привязан маленький медный котелок, купленный в форте торговой Компании Гудзонова залива. Третья собака тащила не только колья, но еще какой-то сверток, очень напоминающий маленькую кожаную покрышку для вигвама.

Наконец Синопа пришел в себя и воскликнул:

— Что это такое? Вот смешно! Собаки тащат поклажу, как лошади.

Одинокий Бизон и Отаки пустились в пляс.

— О, Синопа! Мы знаем, что это значит! — кричали они. — Наша мать и твоя сделали для нас вигвам.

— Да, мальчуган, они угадали, — сказала мать Синопы. — настоящий вигвам. Где же мы его поставим?

— Я буду вождем и поведу первую собаку! — воскликнул Одинокий Бизон. — Я пойду впереди и выберу место для лагеря.

Маленькая процессия тронулась в путь; дети вели собак, матери следовали за ними и смеялись. Как они были рады, что их труды не пропали даром и подарок понравился детям!

Одинокий Бизон торжественно шествовал впереди. Неподалеку от реки, в тени трех высоких тополей, он остановился и объявил:

— Здесь мы раскинем лагерь. Это место защищено от ветра. Река близко, и воды хватит всем. Лошадей мы выпустим на пастбище. Там, за утесом, пасутся бизоны. Охотники позаботятся о том, чтобы в лагере было много мяса. Синопа, иди сюда! Сядь рядом со мной. А женщины пусть поставят вигвам и приведут все в порядок.

Матери, слушая его, смеялись: мальчуган рассуждал как взрослый и отдавал приказания, словно был вождем. Быстро стали они снимать поклажу с собак, а маленькая Отаки помогала им по мере сил. Таков был обычай у черноногих: женщины вели хозяйство, раскидывали палатки, навьючивали и снимали поклажу с лошадей, ходили за водой и топливом. Сложа руки они не сидели, но никогда не приходилось им так много работать, как работают белые женщины, обремененные большой семьей.

Мужчины, оставаясь в лагере, отдыхали, а женщины за ними ухаживали. Однако и мужчины делали свое дело. И зимой и летом они охотились, снабжая мясом не только свои семьи, но и всех вдов, сирот, стариков и калек, которые не могли сами добывать себе пропитание. Кроме того, они защищали лагерь от неприятелей, делали набеги на враждебные племена, ходили за лошадьми, а также изготовляли луки, стрелы, щиты и одежду.

Сняв с собак поклажу, женщины связали вместе четыре шеста на расстоянии полуфута от конца их — шесты были длиной в четыре с четвертью фута, — затем поставили их так, что получилось нечто вроде четырехгранной пирамиды. Из оставшихся шестов часть они отложили в сторону, а девять приставили к пирамиде; эти шесты опирались на концы первых четырех. Верхний край кожаной покрышки они привязали к последнему, четырнадцатому, шесту и подняли покрышку на пирамиду из кольев. Затем уже нетрудно было натянуть края покрышки и скрепить их деревянными спицами. Тогда женщины стали раздвигать концы упиравшихся в землю кольев, пока покрышка не натянулась.