Синьор президент

Прокурор внимательно посмотрел на нее. Потом задал обязательные вопросы: имя, возраст, сословие, профессия, вероисповедание, адрес. Жена Родаса ясно ответила на все и, пока писарь записывал последний ее ответ, сама задала вопрос, но его заглушил телефонный звонок, и в тишине соседней комнаты резко прозвучал хриплый женский голос: «Да! Ну, и как? Очень рада!… Я утром посылала туда Кандучу… Платье?… Прекрасно сидит, да, дивно скроено!… Что?… Нет, нет, совсем без пятен… да нет же, я говорю, совсем без пятен… Да, только не опоздайте. Да, да… Да… не опоздайте… До свиданья… Доброй ночи… Да свиданья…»

Тем временем прокурор отвечал Федине издевательским, шутовским тоном:

– Можете не беспокоиться! Для того мы и здесь, чтобы отвечать таким, как вы, которые не знают, за что их задержали…

Жабьи его глаза внезапно вылезли из орбит. Он повысил голос:

– Только сперва вы скажете мне, что вы делали утром в доме генерала Эусебио Каналеса.

– Я… Я зашла к генералу по одному делу…

– Нельзя ли узнать, по какому именно?…

– Да по личному, по моему! Хотела передать… я… Вы… Ну, скажу вам все, как есть: я хотела ему сказать, что его вечером собираются арестовать за убийство того полковника…

– И вы осмеливаетесь спрашивать, за что вас задержали! Ну и нахальство! Этого мало, по-вашему? Мало, а? Мало? Мало?

С каждым «мало» рос гнев прокурора.

– Постойте, дайте сказать! Вы послушайте, вы же совсем не то думаете! Послушайте, ради бога, я когда пришла, его уже не было. Я его не видела, никого я не видела, все ушли! Только нянька была!

– Мало, по-вашему? Мало, да? А когда вы туда пришли?

– На соборных часах как раз шесть пробило!

– Какая память! А как же вы узнали, что генерала собираются арестовать?

– Я?

– Да, вы!

– Я от мужа узнала.

– А ваш муж… Как его зовут, вашего мужа?

– Хенаро Родас.

– Откуда он узнал? Как он узнал? Кто ему сказал?

– Один его приятель, такой Лусио Васкес, из тайной полиции. Он сказал мужу, а муж…

– А вы генералу! – поспешил вставить прокурор. Федина замотала головой:

– Да нет, же, господи, не говорила я никому!

– Куда уехал генерал?

– Ах ты, господи, я его не видела, сколько вам говорить! Слышите? Не видела, не видела, не видела! Чего мне врать? Пускай он там лишнего не пишет!… – ткнула она пальцем в сторону писаря.

Тот обернул к ней бледное, веснушчатое лицо, похожее на промокашку, которая впитала немало многоточий.

– Не ваше дело, что он пишет! Отвечайте на вопросы! Куда уехал генерал?

Долгое молчание. И снова, как удар молота, жестокий голос прокурора:

– Куда уехал генерал?

– Не знаю! Чего вы от меня хотите? Не знаю, не видела я его!… Ох ты, господи!…

– Я бы на вашем месте не запирался, властям все известно. Мы знаем, что вы беседовали с генералом!

– Смешно, честное слово!

– Вы лучше слушайте! Смеяться вам не советую. Власти! все известно! Все! Все! – при каждом «все» он ударял кулаком но столу. – Если вы не видели генерала, откуда же у вас это письмо?… Прилетело по воздуху и прямо угодило вам за пазуху?

– Оно там брошено валялось, я с полу подобрала, у самой выхода! Только что вам говорить, все равно не верите, будто врунья какая!

– «Брошено валялось»! Необразованность! – фыркну; писарь.

– Ну, ладно, хватит сказки рассказывать! Скажите лучше правду. Вы своим враньем такое на себя накличете – всю жизнь меня не забудете!

– Да я правду говорю. Не хотите – не верьте. Как вам втолкуешь? Вы мне не сын, палкой вас не побьешь.

– Это вам дорого обойдется, помяните мое слово! Теперь отвечайте на другой вопрос. Что у вас общего с генералом? Кто вы ему? Сестра? Или, может?… Что вам от него нужно было?

– Мне… от генерала… ничего, я его раза два всего и видела… Только тут так получилось… мы сговорились с его дочкой, что она будет крестить у меня сына…

– Это не довод!

– Она мне почти что кума была!

Писарь вставил сбоку:

– Все врет.

– Перепугалась я, голову совсем потеряла и давай к ним, потому что этот Лусио сказал моему мужу, что, мол, один там хочет ее украсть…

– Прекратите вранье! Будет лучше, если вы чистосердечно мне сообщите, где находится генерал. Все равно я знаю, что вам это известно, более того – что это известно вам одной и что вы нам сейчас все откроете, нам одним, мне одному… Ну, перестаньте реветь, говорите, я слушаю!

И тихо, почти как исповедник:

– Если вы мне скажете, где генерал… слушайте, я ведь знаю, что вы знаете и все мне скажете… если вы мне укажете место, где укрылся генерал, я вас прощу. Я прикажу вас освободить, и отсюда вы пойдете прямо к себе домой… Подумайте… подумайте хорошенько!

– Ох, господи, да я бы сказала, если б знала! Только я не знаю! Ну, прямо беда! Не знаю, и все! Вот вам истинный крест!…

– Зачем вы запираетесь? Разве не видите, вам же от этого хуже?

Во время пауз между фразами прокурора писарь со свистом высасывал что-то из зубов.