Синора Ависсу - граница бездны

- Ну, ваше благородие, да ты жжёшь! А если я соглашусь? Тоже буду этим, как его… катафрактом?

- Возможно, что да. А может, станешь просто аколуфом, или, если по-современному, аколитом. Это греческое слово значит «спутник». Большая часть граждан Синора – аколиты. Звание катафракта получают, как правило, аколиты, которые добились больших успехов в какой-либо сфере деятельности. Никаких особых привилегий у катафрактов нет. Это как, например, ты был студентом, получил диплом и стал специалистом, а дальше закончил аспирантуру и стал кандидатом наук. Греческое название «катафракт» означает воина, покрытого бронёй. Это, можно сказать, военная элита. В прежние времена они были кавалеристами. Ещё в античную эпоху катафрактами называли парфянскую тяжёлую конницу. Теперь кавалерии нет, но название сохранилось.

- Как же ты так быстро, за два года, стал этим самым катафрактом? – недоверчиво спросил Егоров. – Какая из тебя «элита»? В армии не служил. Да ты даже не синорянин!

- Те, кто попал на эту службу, не будучи уроженцем Росии Синории, являются, по сути, агентами Синора в обычном пространстве, и их обучают по ускоренному курсу владению разными высокотехнологичными устройствами. Вдобавок, житель нашего мира лучше осведомлён о тонкостях современного общества, и его не требуется долго учить манерам и правилам, которые не характерны для синорян.

- Ну-ну… Манерам учить может и не требуется. Но сколько у нас говнюков. Вдруг найдётся сволочь, которая продаст одно из ваших устройств нашему правительству? Или американцам? А вдруг они с потрохами сдадут такие технологии этим вашим неведомым врагам? Ась?

- Исключено. Надёжность систем защиты у синорян такая, что продажа важных знаний и технологий врагу невозможна. Физически невозможна. Ты дашь кому-то прибор, а он – хлоп! И исчез.

- Мда… Занятно… Слушай-ка, – Егоров задумчиво поглядел в безоблачное небо. – Ты говорил, что эти, которые чужие, или как там их? Что они мне могут угрожать, если я к вам не присоединюсь.

- Ну да…

- Я к тому, что они ведь и близких мне людей могут вычислить и отомстить через них.

- Если ты попадёшь к ним в руки, они могут так сделать, но если будешь с нами, то и твоя родня будет под защитой.

- Хм… Стоит подумать.

- Подумай. Время ещё есть. Одно могу сказать: скоро не только тебе, но, видимо, и всему миру предстоит суровое испытание… – Бельский задумался и загадочно посмотрел на кроны деревьев. – Хотя будет ли это именно то самое… Никто, кроме Отца Небесного, не знает…

Егоров огляделся и резко встал с бордюра.

- Так. Поехали.

- Куда?

- А то ты не знаешь?

- Меня просили лишь поговорить с тобой и передать документы. Здесь анкета, – Бельский показал на бумаги, которые Егоров держал в руке, свернув в трубочку.

- Иакинф этот ваш забил всем стрелку на студии у Коляна Бочкарёва. На Большой Лубянке. Сегодня в четыре часа.

- Ещё рано, только час дня.

- Всё равно поехали. Мне ещё надо окончательно протрезветь.

- Извини, но у меня ещё не все дела окончены. Да ты не волнуйся, поезжай, – сказал Валерий.

- Ладно, деловой. Иди.

По дороге к метро Бельский забежал в аптеку, где купил Егорову растворимый аспирин и минералку. Употребив их, Слава почувствовал себя бодрее и вскоре уже был на Большой Лубянке.

Глава 10

Когда Бочкарёвы ехали на студию, они уже твёрдо решили, что не будут отказываться от предлагаемых условий. Правда Ирина долго колебалась. Она сказала, что не намерена оставлять дочь Алёну на воспитание родителей, однако совершенно не представляла себе, что же ей, художнице, делать в загадочном Синоре. Николай успокаивал её, и высказывал надежды, что им пойдут навстречу. После бессонной ночи размышлений и колебаний, они всё-таки пришли на место встречи с Иакинфом.

Было только два часа дня. Бочкарёвы выпили несколько чашек кофе и продолжили обсуждать события.

Вскоре пришёл помятый с похмелья Егоров. Бочкарёвы не обратили внимания на бумаги, которые он разложил на столе.

В половине четвёртого приехал Габров с женой. Владимир прибежал последним, когда на часах было 15:50.

- А я уж думал, ты решил всё-таки исчезнуть, – усмехнулся Егоров, поздоровавшись с товарищем.

- Как всегда, задерживаюсь из-за бытовых пустяков, – ответил Владимир.

Все расселись по стульям и диванам, уставившись в центр комнаты. Кроме друзей в здании никого не было. Бочкарёв предусмотрительно закрыл жалюзи на всех окнах.

- Словно к спиритическому сеансу готовимся, – заметил Егоров. – Где же наши потусторонние друзья? Уже две минуты пятого.

Никаких «спецэффектов», сопровождающих телепортацию, по-прежнему не проявлялось.

- Может они сами передумали? – сказал Владимир, глядя на товарищей.

Свет ламп задрожал. Послышался приглушённый шипящий звук.

- Так… Это что такое? И где же? – начал Николай.

За дверью, где находилась лестница, ведущая на второй этаж, послышались шаги. Дверь открылась, и в студию вошёл Иакинф с папкой в руках, а за ним следовали двое «чёрных». Присутствующие невольно поднялись с мест.

- Мир вам! – сказал Иакинф.

- И вам того же, – откликнулся Егоров, театрально поклонившись.