Синора Ависсу — граница бездны

— Что касается наших собственных потерь, — продолжил воевода по-английски, — то рисковать жизнью ради других — это обычная работа для воинов. И сейчас нельзя думать о том, сколько жителей сотрудничает с врагом, а сколько — нет. Я за то, чтобы попытаться освободить город, а не уничтожать его вместе с мирным населением.

Кинг выпустил большое облако табачного дыма. Поглядев на карту, он кивнул. Генерал Зарудницкий вздохнул и тоже согласился.

Не прошло и часа после совещания, как началась артподготовка. Американские гаубицы «Лонг Джон» и российские «Горицвет» занимали позиции и тут же открывали огонь. Комплексы залпового огня «Тула» начали обстрел уже с расстояния 120 километров.

Авиация почти не вмешивалась, ограничившись воздушным прикрытием наступающих на Нью-Йорк наземных и морских сил. Только синорский воздушный гигант — «Каппа-Тэта» периодически выпускал одиночные ярко-красные огненные шары, поражая ключевые объекты обороны Магхорч точечными ударами.

Противник не заставил себя долго ждать. Наблюдатели обнаружили, что модулятор фазовых переходов, защищавший Манхэттен, внезапно прекратил работу. Через несколько минут один из двух крейсеров Магхорч, остававшихся в гаванях Нью-Йорка, мгновенно телепортировался из залива Лоуэр в Бронкс, и, оказавшись в специально оборудованной для него яме, открыл огонь из всех орудий по отрядам Сопротивления, стремительно наступающим из Порт-Честера, куда их переместили синоряне.

Над Куинсом и Бруклином возникла яркая зелёная вспышка. В небе Нью-Йорка появились воздушные подкрепления, присланные Гхоршареном из Австралии.

— Вот это новость! — воскликнул генерал Зарудницкий, узнав о приближении вражеской авиации. — Кажется, они восстановили устройства для массовой телепортации.

— Возможно, это что-то из того, что они берегли на всякий случай, — сказал Сильвестр Кинг.

— Товарищ генерал! — обратился к Зарудницкому Семён Щедринский. — Мои люди докладывают, что они уже контролируют 22-ю дорогу на участке от Баунд Брук до Плейнфилд. Они встречают повсюду сильное сопротивление. Просят сосредоточить огонь артиллерии на аэропорте «Ньюарк». Батареи противника, защищающие его, не позволяют им ускорить продвижение на восток, к Манхэттену.

— Сейчас отдам приказ, — ответил генерал, берясь за трубку телефона.

— Разрешите мне лично отправиться на передовую? — произнёс Щедринский.

— Что тебе там делать? — покосился на него Зарудницкий. — Давно под пули не совался? Ты нам нужен живым. Противник переходит на нашу сторону только из-за тебя.

— Им будет лучше, если я пойду вместе с ними, — настаивал Семён.

— Пусть же идэт, — вмешался Всеволод Петрович. — Сие зиэло полезно для его сэподвижников. Аз разпоряжусь, дабы сэ Симеоном были ниэколико моих людей.

Он связался с кем-то по коммуникатору и в помещение, где находился штаб, вошли пять катафрактов: Иакинф, Владимир, Габров, Бочкарёв и Егоров. Воевода снабдил Иакинфа нужными инструкциями и отправил его небольшой отряд вместе с Щедринским.

— Ну что, вот и ты снова с нами! Как тебе тут в Америке, Гхоршин-бархнэ? — спросил Егоров Семёна, когда они телепортировались непосредственно в зону боевых действий.

— Скучно, — махнул рукой Щедринский. — Всё что мне приходилось делать в последние месяцы, так это светить своей физиономией для перебежчиков, и участвовать в тайных переговорах с ними. Да и то, мне не приходилось говорить ни одного слова от себя — наша разведка обо всём позаботилась. В боях и диверсиях мне не пришлось поучаствовать — Айрон не отпускал. Наши ему запретили. А так руки всегда чешутся, когда партизаны что-либо затевают.

Совсем неподалёку разорвался мощный фугас. Все шестеро спрятались за бетонными развалинами. В нескольких десятках метрах от них полыхал танк Магхорч. На его сорванной башне ещё можно было различить повстанческую маркировку с красной полосой.

— У, зараза… — прошипел Николай Бочкарёв. — Неужели прицельно садит?

— Пёс его знает, — ответил Габров. — Если только корректировщик где прячется.

— В такой каше не разобрать, — сказал Иакинф, глядя на подбитую машину. — Зачем они на рожон лезут? Выскакивают вперёд, из зоны действия наших силовых установок и тут же гибнут.

— Хотят показать себя героями перед новыми друзьями, — ответил Семён. — Я уже говорил им, чтобы поберегли себя, но они ни в какую. Если есть вариант погибнуть в бою, то они даже самую райскую жизнь предпочтут променять на такую смерть.

— Надо попробовать направить огонь нашей артиллерии или авиации на позиции неприятеля, — сказал Иакинф. — Может для воинов Магхорч это и доблесть, но бездумно жертвовать собой ради собственной славы ещё не значит приносить пользу другим.

Он стал что-то набирать на коммуникаторе. В это время к Щедринскому подбежал карлик-мятежник, низко поклонился и что-то залопотал. Семён внимательно вслушивался в речь на пока малопонятном ему языке, затем кивнул и отправил солдата восвояси.