Синора Ависсу — граница бездны

— Так… Что там у нас? Ах, Сёма!

— Что случилось? — спросил Хопкинз.

— Неприятности начались.

— Опять молодчики? — осведомился генерал Ройфе.

— Нет. Кое-что хуже. Это привет от Щедринского…

От далёких разрывов авиабомб в подземельях задрожали стены.

Вооружённые силы ВССН, костяк которых составляла гвардия царского домена Гхорч и армия Магхорч, начали широкомасштабное наступление из Малой Азии на юг, в сторону Израиля. Немногочисленные пограничные анклавы, где находились небольшие отряды христианского ополчения Израиля, были сметены с лица земли.

— Ого, да они словно саранча из Откровения! — воскликнул Томас Хопкинз, глядя на экраны, транслирующие картинку из зоны боёв.

Авиация ВССН в считанные минуты заполонила всё небо над Израилем.

— Эх, Фома, — сказал стоявший рядом с ним Слава. — Если у меня богословские курсы ещё не вылетели из головы, то некоторые толкователи Апокалипсиса оценивали «саранчу», как демонов, что терзают людские души, но не убивают при этом тела. А уж таких явлений мы видели за последние десятилетия порядком достаточно. Не будем рассуждать, то самое наступает, или нет. Лишь Отец наш небесный это знает.

— Ладно, — вмешался Габров. — Потом потолкуете. У нас скоро будут гости!

Над штабом уже были активированы силовые щиты, накрывшие Храм Гроба Господня и прилегающие районы Иерусалима. Плазменные заряды синорских боевых платформ, которые в последние часы были доставлены для ополченцев, непрерывно били по многочисленным воздушным целям.

— Я вижу, «мирные» учёные Магхорч не зря потратили годы, — угрюмо заметил Бочкарёв, глядя на экран, где в огненном вихре мелькали реактивные летательные аппараты.

За первые минуты было сбито около восьмидесяти самолётов и командование Содружества решило временно прервать воздушную фазу «миротворческой» операции.

— Так, теперь ждём наземные силы, — произнёс Владимир.

Воевода не ошибся. Малоазийская группировка Содружества, занявшая линию Хайфа — Назарет — Тверия, открыла ураганный артиллерийский огонь по Нетании и Хадере, заставив ополчение отступить в Тель-Авив, которому угрожала приближающаяся средиземноморская эскадра ВССН.

— С нами пытаются выйти на связь представители командования Содружества, — доложил адъютант генерала Ройфе.

— Давай их сюда… — рассеяно произнёс израильский военачальник.

На одном из телеэкранов появился царь Гхорч. Выражение лица Щедринского в роли командующего ордами показалось Владимиру знакомым. Он вспомнил столь же надменный взгляд Аршеона Зармахиада.

— Приветствую вас, дорогие коллеги! — воскликнул Гхорч. — Я вижу, между нами возникло некоторое недопонимание? Может быть, мы всё-таки решим это дело путём переговоров? К чему проливать кровь? Земля давно забыла слово «война». Зачем вытаскивать из сундука истории столь печальное явление?

Генерал Ройфе посмотрел на Владимира, взглядом как бы давая понять, что отдаёт право ведения переговоров ему.

— Есть варианты, Семён? — спросил тот оппонента.

Царю было явно неприятно слышать, что его называют прежним именем, но он лишь покраснел от злобы.

— Есть, — сказал он вздохнув. — Военные советники Ро́сии Синории покидают Израиль. Ополчение складывает оружие. Мы решаем вопрос об амнистии. Благополучно забываем об инциденте.

— Разве это «инцидент»? — произнёс Владимир. — Вряд ли полномасштабную операцию с участием всех родов войск уместно называть инцидентом. Больше походит как раз на войну. А что касается амнистии для ополчения — что ты имеешь в виду?

— Мы никого не казним. Если за кем-то есть вина, то мы направим их на «общественную реинтеграцию». Они смогут полюбить мир таким, какой он есть, и навсегда забудут о своих прежних заблуждениях.

— Да, я слышал о ваших возможностях в плане «промывания мозгов».

Гхорч нахмурился.

— Людям свойственно желание благополучия и спокойствия. Так что убеждение в правильности нашего мировоззрения — не «промывание мозгов», а возвращение к нормальному восприятию реальности, которую вы пытаетесь заменить своими устаревшими догматами.

— Ты сильно изменился, Семён Антонович, — сказал Владимир со вздохом. — Я помню тебя совсем иного.

— Всё в мире меняется, друг мой, и это естественно. Вы решили остаться в четырёх стенах своих представлений о реальности. Хорошо! Оставайтесь, но не трогайте нас!

— Мне кажется, что это не наша авиация только что бомбила Иерусалим…

Гхорч на экране прищурился, достал коллекционную сигарету и закурил.

— Вова, старик, ты давно знаешь меня. Я привык добиваться всего, что наметил. Добьюсь и в этот раз. Всё, что я тебе сказал, непременно будет! Хорошего дня, воевода!

Связь прервалась.

Владимир глядел в пустой экран.

— Да… Не знаю, ты ли всё это намечал, но наворотил ты много. Ну да ничего, разберёмся…

Тем временем на весь мир транслировалось срочное видеообращение Роберта Хэтча, комиссара по средствам массовой информации ВССН.