Синтар. Остров-убийца

Через несколько метров впереди показалась каменная лестница, ведущая на холм. Они поднялись на небольшую площадку, и Генри опешил.

– Ты шутишь, – воскликнул он. От площадки, мимо небольшой приветственной таблички, вела еще одна лестница. Но даже отсюда хорошо просматривались возвышающиеся плиты, а в лицо дохнуло могильным холодом.

– Это ты не воспринимаешь меня всерьез, – Сората обогнул Генри и поднялся на верхний ярус. Кладбище оказалось небольшим, почти домашним, выложенные камнем дорожки проходили мимо рядов одинаковых серых памятников, идеально чистых и ухоженных. На многих из них, помимо имен были выгравированы напутствия или что-то еще – Генри все еще плохо читал по-японски. Сората дошел почти до самого конца и остановился у невзрачной плиты, на которой значилось одно лишь имя.

У Генри не нашлось слов, а Сората их и не ждал. Он поставил в вазу привезенные цветы, а Генри не сводил взгляда с его рук, движущихся плавно, как в национальных японских танцах, что доводилось видеть по телевизору. Слишком нереально, так же как и сложившая ситуация. Все это мрачное действо было окутано сероватой дымкой моросящего дождя, придавая пейзажу безжизненность и тоску черно-белой фотографии.

Чего хотел добиться Сората, привезя его на могилу Сакураи Кику, женщины, на чьих руках оказалось слишком много крови? Покаяться в чем-то? Или обвинить?

– Мне удалось добиться разрешения похоронить ее здесь, – начал Кимура, зажигая благовония. Генри заметно напрягся, не зная, что можно сказать, кроме банальных, никому не нужных фраз. И уж точно не нужных Сорате. – Это было непросто, к тому же я так и не смог найти ее родных. Может, это даже не ее настоящее имя.

– Прости. Она вся была… ненастоящая, – выдавил Генри. Кику умерла больше двух лет назад, а он снова ощутил, как ее тень возникла между ними.

– Она любила хризантемы, – Сората закрыл глаза и сложил ладони вместе, будто в молитве. Скорей всего так оно и было. – По вечерам она гуляла в саду, а после всегда пила жасминовый чай и отказывалась от сладкого, но по особенным дням просила приготовить для нее вагаси[3]. Она любила греть руки, забираясь ко мне под футболку, боялась жуков и очень злилась, когда я пропускал ужин. Думаешь, я могу считать ее ненастоящей?

Сората поднес сложенные руки к губам, тяжело вздохнул и открыл глаза.

– Она собиралась принести тебя в жертву, – мягко напомнил Генри, чувствуя, как раздражение внутри растет, и скоро он просто не будет в силах его сдерживать.

– Она была верна своей цели.

– Из-за нее погиб Сэм.

– У нее не было выбора.

– Да она… Да ты спятил! Ты знаешь это?

– Спятил? – Сората улыбнулся, но было в этой улыбке что-то безумное. Генри поежился. – Не у тебя одного есть призраки, Генри. Только у тебя это привидения, а у меня – упущенные возможности. Я постоянно об этом думаю. О том, как сложилась бы моя судьба, будь я решительней. Если бы не плыл, повинуясь течению. Думаешь, я ничего не понимал? Когда Кику появилась в «Дзюсан», я сразу понял, что что-то не так. В этом месте не могло быть случайных встреч, договор исключал такие возможности, но «повезло» только мне. Я подозревал что-то, но мне было комфортней делать вид, что ничего страшного не происходит. К тому же я ее любил, хоть ты в это и не веришь. И если бы я что-то предпринял, она могла бы остаться жива.

– Она была причастна ко всему происходящему в «Дзюсан», – нетерпеливо возразил Генри. За прошедшие годы он так и не смог простить ее, пусть она и помогла спасти Сорату в самый последний момент. Ничто не могло оправдать ее. И самое неприятное – Генри радовался этому обстоятельству, любить эту женщину в его планы не входило. Поэтому он намеренно жестко продолжил, – Даже если бы она выжила, пошла бы как соучастница, а так как Дикрайн сбежал, всех собак повесили бы на нее. Не самая завидная судьба для женщины, не находишь? Вам с самого начала не суждено было быть вместе.

Морось прекратилась, но лицо Сораты оставалось все таким же серым и размытым. Генри моргнул, сгоняя мутную пелену перед глазами.

– И все-таки ты очень жесток, Генри, – с горечью произнес Сората. – Я думал об этом много и придумал около тринадцати способов спасти ее от суда. Но все бессмысленно. Слишком поздно, прошлого не исправить.

Генри боролся с жалостью, но сердце буквально истекало кровью при виде мучений Сораты. Он истязал сам себя, старательно и методично, шаг за шагом, день за днем доводя себя до предела мыслями о былом. Но… разве Генри не делал то же самое?

– Ты можешь изменить будущее, – сказал он. – Еще не поздно взять себя в руки и перестать плыть по течению. Твоя судьба в твоих руках, и я прилетел, чтобы тебе помочь. Я не оставлю тебя теперь одного, Сора! Уверен, она бы тоже не хотела, чтобы ты корил себя всю оставшуюся жизнь.

– Я и не собираюсь. Я уже все решил, – что-то в его голосе Генри не понравилось. Ответь мне, Генри. Только честно, – Сората повернулся к нему и посмотрел в глаза.