Синтетический солдат

– Сотрудничать можно, если вы наделены правовыми функциями для ведения следствия. В противном случае он будет против и всеми силами постарается вам помешать. А вы, как я понимаю, намереваетесь…

– Я намереваюсь поискать догхантеров, которые заказывали кому-то изготовление обуви, способной оставлять следы кенгуру. И вообще людей, интересующихся кенгуру или таманским волком. Я не думаю, что в нашем городе есть много таких, кто может внятно объяснить, как прыгает кенгуру. И кто-то справки наверняка наводил.

– Флаг вам в руки, товарищ подполковник, – патетически сказал капитан.

Кажется, мне удалось что-то ему внушить.

– С флагом или без флага, я постараюсь своего добиться. Догхантеры и без того не могут вызывать симпатию у любого человека. И если я до них доберусь, боюсь, вам работы добавится. Но я не оставлю следов. Ни следов кенгуру или таманского волка, ни своих собственных. Я обучен работать так, чтобы следов не оставлять, – не менее патетически ответил я капитану уголовного розыска. – Так как зовут этого следователя?

– Константин Викторович Трапезников. Старлей. Пока старлей…

– Почему – пока? Ожидает звездочку?

– Едва ли. Он вообще не на хорошем счету. Я слышал, что его скоро погонят. Не умеет с людьми ладить. Постоянно с руководством конфликтует. Он вообще со всеми конфликтует. Такой характер. Ему, похоже, специально это дело подсунули, надеясь на очередной «висяк». Это будет повод, чтобы его уволить. У него уже этих «висяков» – куча. Короче говоря, сложный он человек.

– Ладно, попробуем с его сложностями разобраться, – сказал я и отключился от разговора.

К столу с тарелкой я даже не подошел, уверенный, что вот-вот новый звонок раздастся. И не ошибся. Он раздался. Ну уж теперь-то это должен был быть следователь…

* * *

Но это опять был не следователь, а капитан Лаврушкин. Я даже не вздохнул перед ответом.

– Товарищ подполковник, извините, это опять я.

– Да, Павел Петрович, слушаю тебя.

– Мне тут сказали, что у вас некоторые неприятности. И еще говорят, что-то с Владимиром Николаевичем случилось.

– Быстро слухи по городу расползаются. Неприятностей у меня нет. Есть определенные трудности, с которыми я пытаюсь бороться доступными мне средствами. Что касается Владимира Николаевича, то есть слухи, подтвержденные только частично. Нам с тобой остается надеяться, что наша часть окажется главной. В остальном ничего интересного сообщить тебе не смогу. Рано еще что-то сообщать.

– Понятно, товарищ подполковник. Я что звоню… Может, могу быть чем-то полезен?

Я думал не долго.

– У тебя страховка у машины какая?

– В смысле?

– Ну, в ОСАГО кто записан?

– На предъявителя.

– У меня тоже. Ты можешь быть мне полезным, если согласишься хотя бы на день машинами со мной поменяться. Я тебе свою отдам, ты мне свою.

Павел Петрович таким предложением смутился.

– А случится что с машиной? Ваша в три раза дороже. Я никогда не расплачусь.

– Обмен почти равноценный, с моей точки зрения, поскольку нуждающаяся сторона – я. Это вопрос моей безопасности и твоя посильная помощь. Может быть, даже необходимая в данный момент. Ты меня сильно выручишь.

– Хорошо. Я сейчас подъеду.

У капитана Лаврушкина машина полегче моей – «Киа Церато» с двухлитровым, кажется, двигателем. Вообще-то машина одна из лучших в своем классе, но незаслуженно недооцененная автолюбителями. А моя слишком заметная для человека, ввязавшегося в негласное следствие. И сама по себе заметная, и особенно колесами. Другой такой «колесистой» лифтованной машины во всем нашем миллионном городе нет. Единственный экземпляр. И я на своей машине на виду у всех. А малозаметная «Церато» Лаврушкина, маловыделяемая из общего потока городского транспорта, поможет мне остаться незамеченным там, где я этого хочу. Да и более скоростная она. По бездорожью я пока кататься не намерен, а в городе его машина даже удобнее.

– Я жду. Моя под окнами стоит. Кстати, твой эксперт передал следователю мой номер?

– Так точно, товарищ подполковник. При мне позвонил и передал. Тот обещал позвонить и поговорить с вами. Говорит, много вопросов к вам имеет.

– Вот и жду, когда позвонит. Трубку из рук не выпускаю. Приезжай…

* * *

Согласно закону бутерброда, всегда падающего маслом вниз, следователь позвонил, как только я за стол вернулся. Наверное, вредный человек от природы, и инспектор уголовного розыска капитан Ставров в своей оценке был категорично прав. Только вредные люди, сами того не осознавая, всегда звонят и приходят не вовремя. И это у них хроническая ментальная черта характера, бороться с которой можно только топором палача. И даже большой скальпель патологоанатома в этом случае может не всегда помочь.

– Подполковник Пересветов. Слушаю вас внимательно.

– Здравствуйте, Андрей Васильевич.

– Добрый вечер, Константин Викторович, – сказал я, догадавшись, что это именно он.

– Откуда вы знаете, как меня зовут. И откуда мой номер знаете? – Следователь намеревался было возмутиться.