Синтетик

— Лежи Свит, теперь придется долго восстанавливаться. К счастью, я тебя вовремя нашел, точнее меня привели.

— Хруст? — спросил я.

— Кто? — не понял мастер.

— Рысь!

— Да-да она самая. Уж не знаю как такое возможно, но я ее понял и теперь ты здесь.

Снова прикрыл глаза, мастер тихонько поднялся и отошел.

В следующий раз я уже смог встать и осмотреться. Тускло горела свеча, стоя в небольшой деревянной плошке, освещая земляные стены.

Рядом кто-то фыркнул и тут же почувствовал под рукой мохнатую голову.

— Ах ты друг мой ненаглядный, спаситель, — гладил я притихшего зверя.

Мутант заурчал от удовольствия, потом перебрался ко мне в ноги и свернулся калачиком. Я приподнялся и сел. Голова легко зашумела, но через несколько минут головокружение прошло. Поднявшись, осмотрелся, понюхал стоящую на столе кружку с водой и тут же залпом выпил. Моя лежка находилась на грубо сколоченных бревнах, накрытых матрасами. Вдоль стены тянулась полка в два ряда. На верхней стояло несколько тарелок, чашек, лежали ложки и вилки. Нижняя почти вся была уставлена банками. Три пенька заменяли стулья и стол. На верх, к люку, приставлена лестница и превозмогая боль подошел и начал подниматься. Аккуратно приподнял крышку и осмотрелся. День выдался пасмурный. Верхушки деревьев заметно шумели играющим в кронах ветром. Я понял, что вылезти не смогу. Подъем отнял много сил, к тому же почувствовал, как разошлись несколько ран и из них засочилась кровь. Спустился и придерживаясь за стену, обошел небольшое помещение и увидел ранее незамеченное ведро. Справив природную нужду, перенес свечу ближе к ложу и с удовольствием лег. Рысь подобралась к руке и уткнувшись в нее снова задремала.

Я лежал и вспоминал все прошедшие за последнее время события. Пытался их осмыслить и хоть как-то понять.

Выходило, что люди, с которыми я жил, были мутантами. Этот вирус в последнее время начал проявляться настолько сильно, что они не смогли с ним справиться и устроили переворот. Или они все время жили с ним и общаясь с подобными себе в других местах, вершили свои дела и постепенно готовились к переделу власти.

Я специально думал о мутантах пытаясь отдалить момент, когда начну разбираться со словами Каса. Перевернулся на бок и вспомнив горящий дом, застонал, от защемившей в груди боли, даже не пытаясь сдержаться. Мысли сами потекли в этом направлении и я уже на стал им противиться.

Получается Кас растил нас, зная, что на самом деле мы дети правителя Арисарха, но отчего-то, это надо было скрывать. Но почему мы росли в глухой деревне, далекой от города и не в самых лучших жизненных условиях? Я знал, что нынешний правитель женат, у него есть дети и правит он достаточно давно, как говорили взрослые — лет этак пятнадцать. До него, власть, которую он собственно отобрал и присвоил, принадлежала нескольким главам города, в число коих он не входил. Потрогал янтарный камень, висящий на шее и вспомнил о каком-то Сайрисе, которому должен его показать.

Голова начала болеть с новой силой и я попытался прекратить думать обо всех этих загадках. Когда проснулся, мастер был рядом, что-то переливая из одной банки в другую.

— Выпей, — сказал он, увидев, что я не сплю. — А потом тебе надо поесть.

Невозможная горечь смочила горло и я сморщился, но Эндрю, занятый приготовлением очередного лекарства, показал жестами, что надо до дна. Съев принесенную еду, почувствовал прилив сил и даже попробовал ему помочь.

— Ложись, ложись, — сейчас я закончу и осмотрю тебя, — замахал он на меня руками.

Мне не оставалось ничего как подчиниться.

Он смазал раны, а порезы пролил жидкостью, подождал, когда высохнут и также жирно намазал мазью. Через два дня я начал выходить и помогать немного по хозяйству.

Как сюда, в такую даль от деревни, меня дотащил с виду щуплый учитель, осталось загадкой. Километров пять не меньше, нес на себе. Мы сидели у небольшого дерева, наслаждаясь солнечным днем. Было тепло и разговор, который так долго откладывали, начался сам собой. Я рассказал учителю про Каса, сгоревший дом, как выбрался и пытался его найти. А он поведал, что мутанты все начали очень организованно:

— Как только вас, молодежь, вывели из деревни, основной костяк вооружился и пошел по домам. Всех начали просто вырезать. Лишь твой отец, я и еще несколько человек, смогли дать отпор по-настоящему. Тогда им пришлось применить огнестрельное оружие, будь оно проклято. Ко мне даже никто не стал входить, а просто изрешетили весь дом со всех сторон.

— А как же вы выбрались?

— Я всегда, где только возможно, оставляю себе пути отступления. Собственно не я один, — он посмотрел на меня. — Твой отец был мудрым человеком.

— Он мне не отец, — ответил я и увидел, как у учителя удивленно вскинулись брови.

Я рассказал ему все, что знал и он надолго замолчал, переваривая услышанное, а потом начал говорить.

— Все очень странно и то, что ты рассказал и вообще все произошедшее. Я столько лет жил с этими людьми и не смог рассмотреть их страшную, прогнившую, нечеловеческую сущность.