Синтез

— Кажется, я понимаю алгоритм, — медленно проговорил Гедимин, и Хольгер, оставив страницу с красочным изображением какой-то атлантисской еды, повернулся к нему. — Они берут представителя фауны, убирают из него слишком твёрдые и ядовитые части, потом добавляют к нему то, что сделано из злаков, некоторые овощи, содержащие углеводы, и листья и семена, содержащие эфирные масла и витамины. Всё это разнообразно перемешивается и нагревается — полчаса, или час, или даже дольше. Если они всё рассчитают правильно, то получат нужную дозу питательных веществ. А самые удачные варианты они записывают и передают друг другу. Я не понимаю только, зачем им эти сложнейшие процедуры, и что мешает взять порцию Би-плазмы…

Линкен выразительно хмыкнул и сложил пальцы рук двумя кольцами, изобразив большие мартышечьи уши.

— Би-плазма появилась гораздо позже, чем их вид, — качнул головой Хольгер. — К таким способам они прибегали в древности. Сейчас в них нет нужды, и они не применяются.

— Ещё как применяются, — сказал Линкен, и Гедимин согласно кивнул.

— Я сам видел, как они подвергали еду тепловой обработке, и она не выглядела как Би-плазма.

— Но она не выглядела и вот так, — Хольгер кивнул на экран, где красовалась фотография запечённой с овощами птицы. — Наверняка такие сложные рецепты уже не используются.

— Это можно проверить, — Гедимин огляделся и нашёл взглядом человека-служащего. — Мы у него спросим. Эй!

«Эдмондо» — был подписан нагрудный знак служащего, прикреплённый к куртке. Человек так и не решился расстаться ни с ней, ни с бронежилетом, и, приблизившись к группе рабочих, как бы невзначай дотянулся до бластера. Оружие было сдвоенным — мощный станнер на всякий случай подкрепили боевым разрядником.

— Что случилось? — спросил служащий, остановившись в двух метрах от Гедимина. Заглянуть ему в глаза было непросто — или ему пришлось бы запрокинуть голову, или ремонтнику — сесть на пол.

— Ты ел когда-нибудь праздничную индейку? — спросил Гедимин. — Такую, приготовленную по всем правилам, с разными добавлениями…

— Конечно же, — удивлённо ответил Эдмондо. — Каждый год, иногда даже два или три раза.

— И с ней действительно всё это проделывают? — Гедимин кивнул на экран. — И это занимает столько времени?

— Ну да, — служащий удивился ещё сильнее. — Мы обычно так и готовим. Это правильный рецепт.

Гедимин и Хольгер переглянулись.

— А что ты ешь, когда нет праздников? — спросил красноглазый пилот. — Тоже… флору и фауну?

— Полуфабрикаты, в основном, — Эдмондо покосился на дверь — там стоял охранник в экзоскелете и курил, не обращая ни на что внимания. — А тут дают готовые обеды. Вы хотите есть?

— Нет, — отозвался Гедимин. — Вам удобнее было бы есть Би-плазму. Проще и быстрее.

Служащий неуверенно усмехнулся.

— Би-плазму? Вместо человеческой еды? Вот так предложение! Спасибо, но я откажусь.

— Нет никакой разницы, — сказал Гедимин. — Кроме внешнего вида. Почему нет?

Эдмондо вскинул голову — теперь ремонтник мог видеть его глаза, расширенные от изумления.

— Никакой разницы?! Между Би-плазмой и… Вы, верно, шутите. Эта белая слизь без вкуса и запаха — и пончик или пицца?! Нет, я ни за что на свете не согласился бы на обмен.

— Эй, Эдмондо! — крикнул охранник, отходя от двери. — Что там? Я нужен?

Линкен положил руку Гедимину на плечо и сжал пальцы.

— Хватит, — тихо сказал он. — Пусть землянин идёт. Ты уже узнал достаточно.

Гедимин увидел его потемневшие глаза и молча кивнул.

— Я могу идти? — спросил Эдмондо, нерешительно глядя на ремонтника. — Ваш интерес к жизни людей очень похвален, но…

— Иди, — кивнул Гедимин. — Спасибо, что ответил.

«Человек видит огромную разницу,» — задумчиво сощурился он. «Там, где я не вижу никакой. Вкус и запах… Разве они есть у обычной мартышечьей еды? За исключением горчицы и этилового спирта, я не заметил никаких отличий. Любопытно…»

Небо темнело медленно; солнце давно скрылось, но звёзды так и не показались — небосклон был залит слабым синеватым свечением. В уличных фонарях не было необходимости — возвращаясь в сумерках в барак, Гедимин видел каждый камешек.

— Завтра встретимся на руднике, — сказал Линкен, остановившись у барака «Альфа-один». — Иди спать, Гедимин, мы с Хольгером тоже пойдём на отдых.

Комендант барака лежал на матрасе в комнате у входа и выглядел отключившимся, но на звук шагов открыл глаза, посмотрел на часы и недовольно сощурился.

— Ты вообще в бараке бываешь? Отбой через две минуты! Расписание видел?

— А ты на улицу сегодня выходил? — буркнул в ответ Гедимин и посмотрел на стену. Расписание успели обновить, теперь в нём значились подъём в шесть утра и сбор на аэродроме в полседьмого. «Повезут на рудник,» — подумал Гедимин, дочитывая текст. «Одна десятичасовая смена? Три еды в день? Четыре часа свободного времени? И что, до первой войны на рудниках работали так же? Нет, что-то не так… надо спросить у Тарсов. Это же праздник какой-то, а не работа…»