Синтез империи

– Миров много, – ответил ее собеседник после недолгого молчания, – и все развиваются по одному и тому же принципу с момента зарождения жизни во вселенной. Они выливаются в разные формы, но суть одна. Рождение, существование и неминуемая смерть. Бессмертных нет. Никто, даже мы, не можем отменить этот закон. Некоторые миры можно затормозить или вовсе остановить, другие ускорить, измениться лишь длительность существования, но принцип не изменится. Когда мы поняли это, мы охладели к науке. Нам стало не интересно жить и бесполезно развиваться. Ведь наше существование тоже затянулось.

– И вы ни с кем не поддерживаете связь? – спросила Астра, – не посещаете планеты этой галактики?

– С тех пор, как мы поселились вблизи этой галактики, мы никогда не покидали наши планеты. Бессмысленные путешествия могут быть опасны, – ответил Аамун, покорно висевший у входа в портал. Он совсем не порывался быстрее в него нырнуть. Казалось, сам разговор доставлял ему наслаждение и не важно где он происходил, в доме или на опушке леса.

– Мы однополы, – неожиданно сообщил он, – и в отличие от вас для размножения нам не нужны партнеры.

Исиро невольно покосился на стоявшую рядом девушку, не понимая, к чему клонит луун, но та не обратила на эти слова особого внимания. Или сделала вид, что они ее не тронули.

– Лууны рожают раз в тысячу лет, по вашему временному циклу, – продолжал излагать мысли луун, – но для выведения потомства нам, как и многим, нужен свет звезды. А наша звезда в тот момент готова была взорваться и мы сами погасили ее, чтобы она не разрушила продуманный мир, созданный с такой любовью. Поэтому, впервые за многие века, проведенные здесь, мы покинули свою систему совсем недавно. Точнее, ее покинул только один из нас. И это сразу же закончилось печально.

Луун вдруг вздохнул. Или это только показалось Исиро.

– Он улетел в центр этой галактики, где находится планетная система, очень схожая по своим условиям с исходным миром луунов, чтобы родить там. Для доведения системы не нужно было затрачивать множества энергии, основные запасы которой мы израсходовали на то, чтобы удержать звезду от взрыва.

– А что произошло? – не удержался от вопроса Исиро, – ребенок погиб?

– Нет, – ответил луун, – гораздо хуже. Ребенок попал в плен.

– Разве вас можно захватить? – воскликнул Исиро, – ведь вы же всемогущие.

Исиро на секунду показалось, что луун усмехнулся краешком рта.

– Ты прав землянин, – ответил он, – в своем мире нас невозможно захватить. Но за его пределами даже мы уязвимы. Тот, кто произвел потомство, умирает. А ребенок, сразу после рождения уязвим вдвойне, хотя и обладает всеми задатками сверхвозможностей нашей расы. Он все знает, все помнит, все понимает, но не может противостоять грубой силе. И тот, кто сумеет его захватить в этот момент и сломить его неокрепшую волю, будет его господином. Именно этого добивались многие агрессивные расы, соседствовавшие с нашим домом в другой галактике. Они хотели сделать нас мозгом своей войны, не понимая, что в любом случае обречены.

– Почему? – не уловил Исиро ход мыслей, – ведь в любой войне можно победить.

И снова ему показалось, что луун усмехнулся.

– Ты прав, пришелец, в одной войне можно победить. Но мы знаем, что бывает после всех войн. Общаясь с тобой, мне иногда кажется, что ваша цивилизация имеет будущее, отчасти схожее с нашей. Возможно, вы пройдете похожий путь.

Он обернулся в сторону города и окинул взглядом бесконечно высокие башни. Ничто не нарушало царившей вокруг тишины: ни ветер, ни дождь. Деревья-исполины застыли без движения.

– Для вашего уровня развития цивилизации мы всемогущи, – снова заговорил Аамун, – однако, мы достигли его благодаря долгому, бесконечно долгому поиску истины и на этом пути даже мы совершали ошибки. Последней ошибкой был эксперимент над мааргами, которых мы обнаружили здесь, когда переместились.

– Ты говоришь о ящерах? – у Исиро появилось странное ощущении, что он их уже когда-то видел.

– Да, для вас эти животные называются так. Они оказались самыми умными из всех существ, обитавших на этих планетах в то время, когда мы избрали здешний мир своим домом. У них было множество разных пород, но все были развиты одинаково. Никого более высокоразвитого здесь не нашлось.

– Да, на нашей планете тоже изначально жил много видов обезьян, – заметила Астра, – но, согласно легенде Дарвина развился почему-то только один.

Луун ничего не сказал на это, лишь немного приблизился к землянам, стоявшим на краю обрыва.