Синтез (СИ)

— Так. Я спрашивал, сколько тебе будет?

— Ну, вы просто спросили…

— Если я спрашиваю, сколько лет, это означает «сколько лет», а не «сколько лет будет».

— Двадцать шесть, — отчеканил Максим.

— Дата рождения?

— Двадцать пятое ноября, тысяча…

— Хватит. Меня не интересует год, хоть пять тысяч. Мне все равно, какой год у вас, у нас тут 2012.

— То есть, я без даты рождения остался?

— Тебе какая разница? Мне нужно знать, сколько тебе лет и всё. Так. Не хочу с тобой тратить время. Держи анкету. Заполнишь. Остальное буду спрашивать. Пять минут тебе.

Анкета была очень простая. Никакой конкретики. Место учебы, образование, профессия, названия рабочей деятельности и всё. Через пять минут Максим вручил заполненную анкету начальнику. Тот пробежался по ней глазами и начал зачитывать.

— Так. Образование среднее. Школа №… Вот очень мне нужно знать какой номер у твоей школы! Ладно, так. Образование высшее. Московский авиационный институт, факультет прикладной математики и физики, квалификация инженер-математик, так. Ну, авиация у нас только в теории, а вот звучит красиво, инженер, да ещё и математик. Так, что тут у нас с работой? Ничего себе послужной список! Оператор ПК, менеджер по продажам, менеджер по работе с клиентами, региональный менеджер, менеджер по логистике, менеджер по рекламе, менеджер по развитию бизнеса. Так, угу, менеджер. А профессия-то, какая?

— Ну, вот, инженер.

— Инженеры у вас занимаются развитием бизнеса?

— Нет, ну, просто, вот так получилось…

— Короче говоря, профессии нет.

— Почему, я же вот написал сколько.

— Эти вот все менеджеры — это чушь собачья. А что это ты так много перебрал, это всё на каком-то одном предприятии?

— Нет, где как.

— Ага, то есть успеха ты не имел на этом поприще.

— Нет, ну почему?

— Да потому что. Одним словом, торгаш-неудачник.

— Здрасьте, приехали.

— Сколько тебе было лет, когда ты институт закончил?

— Двадцать три.

— Три года ты менял все эти так называемые работы и что?

— Ну, по-разному.

— А сколько лет ты учился в этом авиационном институте?

— Шесть лет.

— Учился шесть лет, получил диплом инженера и пошел менеджерить. Зачем ты учился?

— Как зачем? Высшее образование чтоб было.

— Ну, есть высшее образование, что толку? А зачем ты учился на инженера? Чтобы идти торговать?

— Я не торговал…

— Да ладно мне рассказывать, а то я не знаю, что там, где есть слово менеджер, воняет спекуляцией и только, работать не хочется, вот и идут срубить денег там, где, кажется, это проще. Конечно, проще продавать что-то, а не производить это что-то. Ты крутишь продуктами, произведенными другими, ты торгаш и есть. Я одно не пойму, для чего нужно было тратить шесть лет на изучение того, чем потом не придется заниматься, это у вас, в вашем Городе, мире, так принято?

— В мире не знаю, в городе нашем так получается.

— Что значит, так получается? Куда смотрит Город? Неужели, будучи, вот этим самым инженером-математиком, нельзя себя обеспечить и работать на благо Города?

— Мой уровень полученных знаний не был настолько велик, чтобы я мог себя этим обеспечить.

— Что же ты не достиг должного уровня? У вас там у всех невеликий уровень?

— У кого-то уровень нужный.

— Вот! И что же, эти кто-то могут себя обеспечить и работать для Города?

— Могут обеспечить себя, но почему-то, только в том случае если будут работать на другой Город.

— То есть как?

— Я думаю вам не понять, это наше местное.

— А чего ты хотел получить, кроме диплома, если потратил целых шесть лет.

— Не знаю. — Максим устал отвечать на вопросы.

— Интересно. А чего ты хочешь?

— Не знаю.

— Надо полагать, к нам ты попал, потому что у себя ты просто-напросто не нужен.

— Всё может быть.

— Всё может быть? И ты так легко на это реагируешь? В твои годы я уже давно знал, чего хочу, и шёл к этому, у меня была профессия, работа, семья. Я твердо стоял на ногах и был нужен обществу, так же как оно было нужно мне. А что есть у тебя? Ничего. А нужно тебе общество? Не знаешь. А обществу ты нужен? На хрен ты ему не нужен! Ты лишний член общества! И… ты мне не нравишься.

— Мне расплакаться?

— Не удивлюсь, если это единственное, что ты можешь. Так ладно, был ты судим или нет, все равно не скажешь.

— Почему? Скажу. Не был.

— Вот видишь, и судимости даже нет, ни черта у тебя нет. Не знаю, что ты будешь делать, как собираешься жить. У меня все. Свободен.

— «Печально я гляжу на наше поколенье!

Его грядущее — или пусто, иль темно,

Меж тем, под бременем познанья и сомненья,

В бездействии состарится оно».

— Курить будешь? — спросил Брат Максима, который, выйдя из отделения, ощутил похмельную слабость и присел у фонтана, расположенного на полпути между полицией и отелем.

— Ой, не могу. Теперь ты меня пилить будешь? Мне тут кто-нибудь что-нибудь доброе скажет?

— А с чего бы это? Отношение к тебе не может меняться в зависимости от территориального положения. Все замыкается на тебе самом.

— Ну, а что ж делать, если «в начале поприща мы вянем без борьбы»? Так уж исторически сложилось.

— Даю наводку. Что привлекательнее? Когда история делает тебя, или, когда ты делаешь историю?

— В обоих случаях не плохо бы для начала сделать себя.