Синтия. Киборг

— Но ты, кажется, говорил, что у него хорошие консультанты?

— У меня есть основания это предполагать.

— В таком случае у меня есть основания предполагать, что он отправился в Торонто. Видишь ли, Харви, если бы все мои клиенты были такими, как ты, я бы рехнулся. Адвокат — это тот же доктор. Разве ты спрашиваешь своего врача всё время «Почему? Почему?»

— Я, например, спрашиваю, — сказала Люсиль.

— Я хожу только к психоаналитику, — сказал я. — Психоаналитикам такой вопрос задавать бессмысленно. Знаете, что отвечает мой, когда я всё-таки спрашиваю его: «Почему?»

— Нет, скажи, — отозвалась Люсиль.

— Он отвечает, что я псих. Ну ладно, хватит об этом. Значит, он поехал в Торонто?

— Поехал, имея на то веские основания, — сказал Макс без тени улыбки. — Дело в том, что Квебек, Монреаль и Галифакс — морские порты, и потому у тамошних консульств хватает специфических вопросов, связанных с иммиграцией — и ответы тоже имеются. Если ваш приятель — человек с извилинами, он не поедет к морю. С консульством в Торонто у него будет меньше хлопот, а теперь авиакомпания «Америкен эрлайнз» открыла рейс, который доставляет вас в Торонто из Нью-Йорка за сорок пять минут.

— Не знаю, не знаю, — задумчиво произнёс я. — Что же делать?

— Это твой ребёночек, — отозвался Макс, — так что делай, что хочешь. У меня и без того хлопот полон рот. В конце месяца получишь от меня счёт. Ты на ней женишься? — вдруг спросил он, кивая в сторону Люсиль.

— Ты же знаешь, что сейчас я не в состоянии жениться, — буркнул я.

— Разговоры о браке приводят Харви в уныние, — сказала Люсиль. — Как его адвокат вы должны это прекрасно знать.

— Вы умная девушка, — отозвался Макс, — и мой совет вам прост: чуть надавить в нужном месте, и всё выйдет по-вашему.

— Пошли, — буркнул я Люсиль.

Я встал, двинулся к двери. Макс крикнул мне вдогонку:

— Харви!

Я открыл дверь перед Люсиль.

— Харви! Небольшой бесплатный совет.

— Слушаю.

— Позови полицию.

— Что?

— Позови полицию, Харви. Им платят деньги за то, чтобы убирать мусор.

— Большое спасибо, — сказал я.

— Приглядывайте за ним, — сказал Макс Люсиль.

Глава седьмая

На улице золотистая дымка весеннего солнечного дня потускнела, уступая место нью-йоркским сумеркам. Здания из стекла и бетона выбрасывали на улицы миллионы людей, устремлявшихся по домам. Пройдёт ещё час, и настанет лучшее время суток: улицы совсем опустеют, загрустят. Кое-где ещё временами напоминает о себе бурный деловой день, но такие всплески делаются всё реже и реже, и наконец наступает блаженная тишина. Только те ньюйоркцы, кто живут в центре, могут по достоинству оценить эти часы. Но в ближайшие сорок минут улицам суждено было напоминать бурлящие реки. Некоторое время я постоял в середине людского потока вместе с Люсиль, размышляя, что мы провели вместе полдня, и это оказалось совсем неплохо, даже если учесть её стремление сочетать роли матери, диктатора, учителя и переводчика. В целом всё вышло неплохо. Я решил, что должен как-то извиниться за своё неважное настроение, и сказал, что мне очень понравился сегодняшний день.

— Мне было сегодня очень хорошо, Люсиль. Правда, я пару раз на тебя огрызнулся…

— Что ты, Харви…

— Но это мои нервы…

— Ну, конечно, Харви…

— Ну, а теперь у меня миллион дел, — учтиво сообщил я ей, — надо доделать то и сё, узнать, когда следующий рейс из аэропорта Кеннеди.

— Ла Гардиа, — мягко поправила меня Люсиль.

— Что значит, Ла Гардиа?

— То, что вылетать нам надо из аэропорта Ла Гардиа, а не Кеннеди. Самолёты компании «Америкен эрлайнз» летают из Ла Гардиа. Последний рейс был в пять. Следующий в семь. У нас полно времени. А в Торонто мы будем в восемь тринадцать.

— Макс сказал, что нам лететь всего сорок пять минут, — промямлил я.

— Правда? Это преувеличение. Конечно, если будет попутный ветер, то мы уложимся в час, но по расписанию полёт занимает час тринадцать.

— Откуда ты это знаешь?

— Я попросила секретаршу Макса навести справки.

— Когда?

— Пока ты препирался с Максом.

— Я не заметил, чтобы ты выходила из комнаты.

— Просто дверь была открыта, я подошла к порогу и тихо попросила её всё узнать.

— Ты обожаешь шептаться. Это дурная привычка.

— Что ты говоришь!

— А что ты имела в виду, когда сказала: мы вылетаем из аэропорта Ла Гардиа?

— Харви, ты делаешься невыносим. Ты не в себе.

— Ничего подобного. Я абсолютно спокоен. Мы прекрасно провели день. Ты была просто прелесть. Ты мне нравишься. Тебе хочется командовать всеми, кто попадётся на пути, но тем не менее ты мне нравишься. Возможно, я отнюдь не герой-победитель, и мною нужно руководить, и я не жалуюсь. Ни в коем случае. Но сейчас я лечу в Торонто. Причём лечу туда один!

— И бросаешь меня на произвол судьбы? После того как я блуждала с тобой весь день по лабиринтам. Тайны о Синтии Брендон. Когда начинается самое интересное, ты задаёшь стрекача, Харви, ты не можешь меня бросить! Я просто не верю, что ты на такое способен.

Она вытащила из сумочки платок и стала промокать им глаза, но я холодно ответил:

— Убери платок. Твои слёзы притворны. Лучше скажи прямо: чего ты хочешь.