Синтия. Киборг

— Ты совсем спятил, Харви? — удивлённо воскликнул он, забыв свою ковбойскую роль. — Ты не выйдешь из этого отеля и не останешься без нашего присмотра, пока мы не провернём дело.

— Нет?

— Нет, Харви.

— Значит, придётся пошевелить мозгами здесь и сейчас.

— Для этого-то мы с тобой и держим совет, Харви. Ты уж думай, и думай хорошенько. Иначе нам от тебя нет никакого проку. Иначе тебе прямая дорога в шахту, вслед за графом.

— Буду думать, — согласился я.

— Вот и молодец.

Я погрузился в десятиминутное раздумье. Они сидели и ждали. Думать было непросто. Если не верите, попробуйте сами. Возьмите план музея и отыщите место, где можно спрятаться, не привлекая ненужного внимания. Решение найти не просто, и оно должно быть на вид абсолютно смехотворным. Наконец, я нашёл его. Через десять минут я объявил, что всё придумал.

— Где же нам спрятаться, Харви? — спросил Ковентри.

— Под кроватями.

— Не надо хохмить, Харви. Я обижусь.

— Я серьёзно. Послушайте меня внимательно. В северной части музея есть отдел, который они называют «американской галереей». Там устроена выставка старинных интерьеров — начиная с колониальных времён. В этих комнатах есть кровати. Под этими кроватями и может спрятаться человек. Или двое.

— Или шестеро, Харви.

— Шестеро?

— Именно. Я хочу, чтобы ты зарубил себе на носу, Харви. Не вздумай фокусничать со мной. Ты войдёшь в музей с Джо Эрпом и Фредди, и двумя девицами. Если кто-то из вас только пикнет, девицам настанет конец.

— Что вы! — воскликнул я. — Это же верный способ погубить всё дело. Разве можно рассчитывать на успех, когда с тобой две женщины.

— Он верно говорит, босс, — вставил Фредди Апсон. — От женщин только и жди беды. Лучше заклеить им рты пластырем и оставить в машине.

— Ладно, я подумаю, — проворчал толстяк. — Теперь поговорим о сигнализации, Харви.

Мозг мой лихорадочно работал. Откуда мне было знать, была ли в музее система сигнализации на манер той, которую я сочинил, или они полагались на охранников. Мне это было неведомо.

— Ну, что скажешь, Харви? — торопил меня толстяк.

— Вроде, придумал, — сказал я. — Как и в большинстве старых зданий Нью-Йорка, там есть две системы электроснабжения — переменный и постоянный ток. Постоянный ток — более старая система. Она используется в работе лифтов и вентиляции.

Странно, что они не переделали всё на переменный ток, — вставил Джо Эрп.

Не хватало мне, чтобы тут появился кто-то разбиравшийся в электричестве лучше, чем я.

— Они давно разработали план модернизации, — поспешно проговорил я, — только это будет стоить миллион долларов, и им жалко выбрасывать такую сумму. — Я говорил быстро, словно боясь, что меня остановят. — Самое главное, что там такие же стоамперные пробки, что и у переменного тока. Две такие пробки позволяют обслуживать двухсотамперную систему постоянного переменного тока, который обслуживает систему сигнализации и освещения.

— Ну-ка, ещё разочек, мистер Крим, — нахмурился Джо Эрп.

— А точнее сказать, система сигнализации работает на постоянном токе в сто ампер.

— На постоянном? — спросил Джо Эрп.

— Ну да, слава богу, что это так. Потому что табло, кстати сказать, побочный продукт фирмы, занимающейся изготовлением ракетной техники, и установленное в прошлом году фирмой «Тексас инструментс» должно работать на постоянном токе.

— Фирма «Тексас инструментс»? — с уважением в голосе осведомился толстяк.

— Да.

— Ты внимаешь, Джо? — спросил толстяк Эрпа.

— Ну, в общем-то да. Хотя, честно говоря, босс, я, конечно, могу провести проводку и сменить пробки, но эта вся электроника не про меня. Если Харви говорит, что система устроена так, наверное, он знает, что говорит.

— Главное, отыскать пробки, — сказал Ковентри. — Ты знаешь, где они, Харви?

Я кивнул с видом знатока.

— И ты можешь их выдернуть?

Я снова кивнул.

— Ну и отлично, Харви. Я даю тебе время — продумай план и приведи всё в порядок. Музей закрывается в пять. Сейчас три. Через полчаса мы выходим.

Прелесть! Просто прелесть. Я понятия не имел, бывают ли пробки в сто ампер и уж вовсе не представлял, где они могут находиться.

Глава двенадцатая

В номере для новобрачных Синтия сидела за столиком над листком бумаги, а Люсиль грустно на неё смотрела. Малыш Билли стоял, широко расставив ноги, и забавлялся пистолетом, выискивая воображаемые цели в комнате.

— Ох уж этот Билли, — заметил толстяк, входя в гостиную. — Вечно резвится, как ребёнок.

— Здрасьте, мистер Ковентри, — сказал Билли, увидел врага на потолке и издал губами звук выстрела: «Паф!»

— Вы не можете заставить этого кретина замолчать? — рявкнула Люсиль.

— Я хорошо говорю: а) по-испански, б) по-немецки, в) по-французски, г) на идиш, д) по-итальянски, — пробормотала Синтия, а затем обратившись к Люсиль, заметила: — Если ты перестанешь оскорблять его, то поймёшь, что в нём, как и в каждом человеке, есть кое-что хорошее.

— Ну разве что, немного по-испански, — сказал Билли.

— Раса — кавказская, чёрная, евразийская, восточная, канака, — продолжала Синтия.

— Она составляет анкету на совместимость для компьютера, — пояснила Люсиль.