Синтия. Киборг

Я и сам засыпал на ходу, когда вошёл к себе домой. Зазвонил телефон. В трубке я услышал гнусавый голос Гомера Смедли:

— Наконец-то вы пожаловали, Харви. Я прочитал утром в газете, что вы теперь национальный герой. Нам это приятно. Нам нравится, когда на нашу компанию работают герои. Но знаете, что нам понравилось ещё больше?

— Восемьдесят пять тысяч долларов, — сообщил я, как ни в чём не бывало.

— Молодец, Харви.

— Утром получите наличными.

— Нас устроил бы и чек…

— Лучше наличными, — повторил я.

— Договорились. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отозвался я.

И лёг спать.

Кристиан Оумен

― КИБОРГ ―

Пролог

В двадцать втором тысячелетии на земле бушуют войны между огромными корпорациями.

«Кобо-яши-электроник» (Япония) и «Пинуилл-роботик» (США) борются за контроль над компьютерными программами и изготовлением киборгов.

Киборги заменили людей везде: от солдат на поле брани до проститутки в публичном доме. Миллиарды долларов стоят на кону, и, как всегда, любовь к власти и деньгам оказывается источником всех зол.

Но не любви к деньгам обязано человечество изобретению первого киборга на планете, а любви к людям, к жизни, ко всему живому.

Просто любви.

Мало кому сейчас известно имя ученого, который в экстремальных условиях вселенской катастрофы двухтысячного года создал совершенную модель киборга, спасшего человечеству жизнь.

Имя этого уникального киборга с человеческим разумом тоже давно забыто людьми.

И уж совсем не имен тех, кто, рискуя собой, сохранил жизнь гениальному изобретению.

Ради жизни будущего человечества.

Часть первая

К началу двадцать первого столетия третья мировая война оставила на земле считанные островки жизни. И, как последнее наказание человечеству, к пожарам, всеобщей разрухе добавила такое, от чего, казалось, нет и не будет спасения.

Началась чума, живая смерть. Неизвестная науке новая разновидность чумы взяла власть над всей планетой.

Надежды, по существу, уже ни у кого не оставалось, и только единственная уцелевшая подземная лаборатория ученых Северной Америки, похоронив свои лучшие умы, все-таки совершила невозможное.

Последними из оставшихся в живых учеными Атлант-сити было разработано противоядие против чумы. Не хватало им самой малости — данных компьютерной сети города Нью-Йорка.

Эти данные позволили бы начать эффективное применение противоядия, спасти горстки разбросанных по всей планете, чудом выживших людей: обездоленных, отчаявшихся, не имеющих надежд на избавление последних представителей человеческого рода…

Профессор Берроуз, специалист по созданию искусственного интеллекта, ученый лаборатории, открывшей противоядие от чумы, с грустью и восхищением одновременно смотрел на свою дочь, дважды рожденную им в этом мире.

— Кассела, после операции ты никогда не будешь такой же…

— Я знаю, отец, — ответила девушка. — Но слишком многое поставлено на карту. У нас нет выбора.

— Кассела, — голос профессора дрожал, — я преклоняюсь перед твоим мужественным решением.

— Я бы не пошла добровольно на операцию, отец, — объяснила Кассела, — если бы не все последствия. Кто, кроме меня, может помочь людям? Только я сейчас смогу раздобыть и доставить в центр данные компьютерной сети.

— Да, Кассела, — согласился он, — ты прекрасный киборг для этого задания. Но ведь я запомнил тебя как жизнерадостную девчонку, мою Касс…

— Отец, прекрати, — воскликнула девушка. Я согласилась вживить свой разум в систему киборга потому, что мы потеряли цель жизни, наш гуманизм. Мы многое потеряли. Сколько на земле осталось людей: десять, сто тысяч? Кто знает, когда погибнет последний человек? Жизнь уже не имеет никакого смысла!

Помолчав, девушка продолжала:

— Я хочу изменить все это. Люди должны жить на земле! Все, что зависит от меня, я сделаю. Клянусь!

— Удачи тебе, девочка, — профессор не скрывал своих слез. — Ступай. В Нью-Йорке найди проводника Роя Гиббсона. Он поможет тебе.

Ученый открыл двери бункера, и девушка скрылась в темноте в окружении отряда охраны; тридцати вооруженных бойцов сопровождения, выполняющих категорический приказ центра: любой ценой пробиться в Нью-Йорк и возвратиться обратно с целой и невредимой Касселой.

Но профессор Берроуз не мог знать, что вот уже долгих пять лет никто в Нью-Йорке не видел Роя Гиббсона.

И только один человек — Марк Троумэн — знал, что Рой жив, и знал, где его можно найти.

Рой Гиббсон родился в то время, когда война на земле между континентами достигла своей завершающей фазы: мира цивилизации уже просто не существовало.

Города, уцелевшие от бесчисленных наводнении и землетрясений, вызванных применением всех видов оружия, представляли из себя груды развалин из скорченного, обгоревшего железа и беззащитных камней.

Огонь, дым, лишения и множество смертей ежедневно были перед глазами Роя. Все двадцать четыре часа в сутки люди, которых он видел, боролись за жизнь. Ни транспорта, ни электричества, ни связи уже не существовало — война уничтожила все достижения человечества.