Синтия

— Вон такси, Харви, — перебила меня Люсиль.

Мы сели в такси, а Келли в следующую машину. Я дал водителю десятку и сказал:

— Это на чай. Я дам ещё пятёрку в дополнение к тому, что будет на счётчике. Мы едем в отель «Рицхэмптон», что на Мэдисон-авеню.

— Кого прикажете убить, мистер? — радостно осведомился таксист.

— Решай сам. Видишь зелёную машину за нами?

— Да.

— Можешь её потерять?

— За десять долларов я потеряю Джона Эдгара Гувера[5] и сорок его ребят. Спите спокойно.

Машина рванула вперёд, а Люсиль мне напомнила, что я обещал рассказать ей о Гомере Смедли.

— Знаешь, кто правит компанией? — спросил я. — И знаешь, с чем страховая компания имеет дело? С деньгами. А что любят мои шефы? Опять же деньги. Вышеупомянутый Гомер Смедли вручил мне чек на пятнадцать тысяч долларов, и я обещал за это представить ему Синтию целой и невредимой. А он мне сказал — цитирую дословно или почти дословно: «Если вы не найдёте её, Харви, то пожалеете, что родились на свет божий». Это может показаться пустым бахвальством, но надо знать Смедли. Ты понимаешь, на что он способен?

— Я понимаю, что этот наш водитель способен нас убить, причём он явно собирается это сделать в самое ближайшее время.

Я был готов признать, что либо он отличный шофёр, либо полный псих. Пока мы обменивались репликами, он выехал со стоянки и поехал по пригородам к улице Квинза со скоростью шестьдесят миль в час. Зелёный «Додж» с Келли на борту отчаянно старался не отстать. Я душой болел за своего водителя, который и понятия не имел, что за ним гонится полицейский. Если его поймают, то он отсидит три месяца, да ещё заплатит сотню долларов. Я понял, что мой долг прибавить ему ещё пятёрку.

— Скажем им до свидания, — хмыкнул он, и машина, резко свернув на двух колёсах, оказалась у кладбища, там повернула направо, налево и понеслась по улице вдоль кладбища, которая была водителю, похоже, хорошо знакома. Затем он выскочил на ещё одну пригородную улицу, повернул один раз, другой, после чего вырулил на широкую, обсаженную деревьями улицу, с которой были хорошо видны силуэты Манхэттена. Вид был красивый, а Келли исчез, как будто его и не было в природе вовсе.

— Ты не жалеешь денег, когда хочешь организовать убийство, — заметила Люсиль. — Мы вполне могли пообедать в Плазе…

— Мы добились своего.

— То есть.

— Мы потеряли Келли.

— Раз уж мы оказались в Нью-Йорке, то я помогла бы тебе избавиться от нашего друга Келли тридцатью тремя способами, причём без риска свернуть себе шеи. Но ты, как и все американские мужчины, с пелёнок смотрел телевизор…

— Дама, — подал голос шофёр, — вы против богатства?

— А, лучше смотрите на дорогу, — раздражённо буркнула Люсиль.

— Дама, меня не надо учить, как водить машину. Но человек должен есть-пить, вот и приходится зарабатывать доллары тяжким трудом.

Я не сказал ни слова. Наконец, мы подъехали к отелю «Рицхэмптон».

— Слава Богу и за это, — сказала Люсиль.

— За что же?

— Мы живы.

— Да, да, — рассеянно отозвался я, думая о своём офисе, где не был со вчерашнего дня. Если позвонить Хантеру, то он попытается прямо по телефону оторвать мне уши за то, что я исчез, и потребовать, чтобы я немедленно появился в компании. Но если не звонить, никаких вопросов не возникнет, и я спокойно смогу продолжать поиски. Поэтому мы вошли в вестибюль отеля, и я позвонил из автомата Мейзи Гилман, которая всегда в курсе всех дел. Люсиль ждала меня у будки. Она, похоже, вообще забыла о своей библиотеке. Затем откуда ни возьмись появился местный детектив Майк Джекоби. Я заметил, как он переменился в лице, завидев Люсиль. Я одновременно слушал, как он объясняется с Люсиль, и внимал Мейзи Гилман, очень хотевшей понять, где меня носит нелёгкая.

— В Канаде. Так и передайте Хантеру. Я иду по горячим следам. А что случилось-то?

— Да ничего, — сказала Мейзи, — кроме того, что Хантер не находит себе места и глубоко сожалеет, что не может вас заполучить.

— Передайте, что я ему позвоню попозже, — сказал я.

— Это его не удовлетворит.

— Тогда пусть застрелится.

Но от Мейзи было не так легко отделаться, и пока она подробно рассказывала мне о происходящем в фирме, Джекоби и Люсиль поглощенно о чём-то беседовали. Увы, я не мог понять, о чём именно. Затем Джекоби вдруг поклонился, поцеловал Люсиль руку и удалился. Кажется, я повесил трубку, не дослушав щебет Мейзи. Я вышел из будки и спросил Люсиль:

— Не подводит ли меня моё зрение?

— А что такое ты увидел?

— Я видел, как этот мозгляк целовал тебе руку.

— Да, и, по-моему, это очень неплохой европейский обычай.

— Ньюарк, штат Нью-Джерси, — вот его Европа. А куда он делся? Я хочу с ним потолковать.

— Его должны обработать бритвой.

— Бритвой?

— Да, это особый вид стрижки. Стоит три доллара, он стрижётся два раза в месяц — причём, раз в месяц — бритвой.

— Отлично. Я рад, что тебе так хорошо известны его обычаи. Но я хочу поговорить с ним немедленно.

— Я уже говорила с ним, Харви.

— Причём тут ты? Я хочу задать ему кое-какие вопросы. Например, не возвращались ли в отель Синтия с этим графом. Чёрт возьми, у меня к нему два десятка вопросов.