Синто. Дневник не героя (СИ)

Поцеловав меня на прощание в уголок рта, братец ушел кошачьей походкой, уведя за собой взгляды посетителей. Я осталась сидеть, мысли о прошлом вдруг вынырнули непрошенными гостями.

Перед тем самым заданием, во время которого отец познакомился с мамой, он дал разрешение и возможность Лане Алани, лучшей гейше в своем поколении иметь от него ребенка. Он боялся не вернуться, а Лана была у него первой и они были очень дороги друг другу. Вообще, ребенок гейши от аристократа за редчайшим исключением не будет принадлежать роду отца, но если разрешение дано, значит отец его признает. И вот, полноправная жена на шестом месяце, а гейша рожает мальчика. Не знаю, что чувствовал отец, потому что он по своему любил и маму и Лану, а по законам даже смотреть на этого ребенка считалось бы оскорблением высокородной жены. Но мама была исключительным человеком, она знала Лану, и была о ней хорошего мнения. Мама официально предложила смотрины, так чтобы гордый и сильный род Синоби не оскорбился. И вот мальчик оказался смуглым как его мать, что не есть хорошо, и только глаза папины. Опять же, смутно представляю, что там творилось, но в обход всех предрассудков и правил, мама вносит предложение взять ребенка в семью Викен, как, собственно, предполагалось изначально. Раз предложение исходило от высокородной жены, папа мог только благодарно согласиться, а Лана разрыдаться от неслыханного счастья. Мамин род, то есть Синоби могли хмуриться по поводу блажи своей второй, но возразить не могли. Так у меня появился брат. Мы воспитывались вместе и одинаково в семье Синоби, я бесплатно, за Ронана платили. В девять лет, когда все базовые навыки получены, нас разделили, и брат стал больше времени проводить в учебном кресле, а я в тренировочном зале. Из меня делали бойца, а из него стратега, так по крайней мере, я это поняла тогда. Как я ему завидовала, физподготовка в доме Синоби включала в себя массу неприятных вещей, а для него это теперь шло в облегченном варианте. Иностранцы бы пришли в дикий ужас, узнав, допустим, что нас учили терпеть боль без гримас и изменений голоса, и даже дыхания, отключать боль, различать ее виды, оказывать самим себе первую помощь. И не зря, в первый раз при разрыве артерии, я была так поражена зрелищем и ощущениями, что когда справилась с эмоциями, было уже поздно. Пришлось валяться в регенераторе. Второй раз был уже намного лучше, регенератор понадобился лишь для того, чтобы заживить рану. То же с переломами и вывихами. А насчет боли мне не повезло, у меня рефлекс — слезы, лицо спокойное, говорю нормальным голосом, а слезы льются. Ох и мучили меня, ничего не помогало, потом хвала Судьбе научили как можно раньше отключать боль и отстали. И все эти «тренировки» на фоне занятий математикой, физикой, психологией и спецпредметами. Ронану тоже перепало с самопомощью, но с болью его не доставали. Что самое интересное, благодаря нашим воспитателям, мы не воспринимали происходящее с нами как нечто ужасное, это было просто приобретение необходимых навыков, да неприятное, но нужное. Тяжело в учении — легко в жизни.

Когда мне было двенадцать, отец приехал в поместье Синоби и долго разговаривал с Первым рода, потом вышел и сообщил, что теперь я полгода буду у Синоби, а полгода у Ланы Алани и к Алани я поеду через месяц. Я в шоке поклонилась, в знак покорности и благодарности. А дедушка Синоби, который был моим основным учителем, потом промывал мне мозги, что если я де разленюсь за эти полгода и потеряю форму, что очень легко в возрасте роста, то могу вообще не приходить и зваться Викен-Алани как мой братец. Последнее кстати было жуткое оскорбление, и угроза что семья Синоби откажется признавать мое родство. Полугодия у Ланы были просто сказкой, мир красоты, изящества и чувственности. Там я впервые поняла что я — женщина, это было ошеломляющее открытие. Вопрос с поддержкой формы решился легко — танцы прекрасная нагрузка, а еще пение, игра на различных инструментах и, конечно же, особая психология. Последнее было самым важным и самым сложным для меня. Гейши странные существа, очень добрые и очень влюбчивые, они умеют находить в человеке достоинства и не замечать или оправдывать недостатки, если этих качеств нет, то как бы не учили, получается лишь дорогая проститутка. Лана Алани, как оказалось, вместе с мамой проходила обучение мастерству гейши, и от Ланы я узнала о маме больше, чем от отца и Синоби вместе взятых. То что мама этому училась меня не очень удивило, в аристократических семьях принято чтобы девочки проходили начальный курс, но мама прошла полный — несколько лет, так что между делом Лана рассказывала истории смешные и не очень, о маме, о том какой она была. Я очень благодарна Алани за то, что я узнала маму, как человека, а не как героя, отдавшего свою жизнь за Синто.