Синто. Героев нет. Тетралогия (СИ)

  - Девочка моя, я хотел встретиться и объяснить тебе все, чтобы ты не обижалась и не считала, что я тебя не любил, но вижу, что не нужно. Ты такая умная, маленькая моя.

  Я улыбалась сквозь слезы.

  - Все прошло, да? - немного горько спросил он.

  Я лишь молча кивнула.

  - Ну что ж... хорошо, что было. Ты ведь не жалеешь, что связалась со мной, правда?

  Тут я очнулась.

  - Ничего не прошло! Даже не думай! Тебе еще сына растить, так что долечивайся и думай, как будешь договариваться с Соденбергом об отпусках.

  Дарел замер.

  - Ты уверена?

  - Да, я уверена.

  Он схватил меня и закружил. Прохожие неодобрительно посматривали на иностранца и маленькую аристократку в его руках, а мне было все равно. Мои грусть и боль ушли. Да, у нас с Дарелом будет сын, такой же умный и добрый, как и его отец. Мы прилетели в поместье, я рассказывала о своих приключениях, а потом мы начали целоваться и уже не могли остановиться. Я отвыкла от его нежности и ласки, забыла, как это может быть восхитительно. Естественно, мы чуть не опоздали на его рейс. Летя к порту, я выжимала из флаера все.

  - Дарел, пообещай мне, что будешь осторожен у себя на родине. И не будешь забывать, что теперь у тебя есть обязательства передо мной и нашим сыном.

  - Перед тобой? Ты знаешь, что ты жадная собственница? - полушутя-полусерьезно ответил Вольф.

  Да, я тысячу раз не права предъявляя какие-то права на его жизнь, и пытаясь им управлять. Но, может, это и есть любовь, когда знаешь, что не прав и все равно не можешь не пытаться оградить любимого от самого себя.

  - Да Дарел, я жадная собственница, и несмотря на эти восхитительные часы вместе, я тебе больше не принадлежу. Но, врата тебя побери, я хочу, чтоб ты ЖИЛ и растил нашего сына, я хочу тебя видеть время от времени и знать, что у тебя все хорошо.

  - Почему ты просто не скажешь, что все еще любишь меня? - мягко спросил он.

  - Прости Дарел, я уже не свободна и не могу такого сказать.

  Дарел молча потянулся ко мне и стал вытягивать меня из кресла пилота...

  - Что ты делаешь? Ты с ума сошел! Мы опаздываем, - успела сказать я до того, как мне заткнули рот поцелуем. Флаер, потеряв контроль, остановился и завис в воздухе. Наконец я вырвалась от Дарела, или вернее он меня отпустил, и я опять села за штурвал.

  - Можешь не говорить...- сказал Вольф.

  - Что? - я еще плохо соображала.

  - Что любишь меня, можешь этого не говорить...

  - Ты! Ты...Самец! - ничего лучше я не придумала.

  Он расхохотался, я тоже. Отсмеявшись, я сказала вполне серьезно:

  - Я люблю тебя, Дарел, ты знаешь это.

  - Да, так же, как и то, что вместе нам уже не быть, да малыш?

  Я кивнула.

  Мы успели, и Вольф улетел на свою неласковую родину. Я вернулась домой и первым делом послала отцу письмо с просьбой оформить заказ для генохранителей. Детопроизводители звучит ужасно, и поэтому семьи, занимающиеся инорождением, зовут генохранителями, хоть это и неточно.

  Отослав письма отцу и Даниэлю, я с содроганием подумала, какой же будет реакция Синоби на произошедшее сегодня? Хорошо еще, если это будут только скандалы и рычания, а не затяжная 'партизанская война'. Из невеселых раздумий меня выдернул видеозвонок Илис.

  - Это правда? Ара-Лин, это правда?

  Врата!.. Я ведь так ничего и не рассказала ей.

  - Илис, сейчас твой брат в клинике на Эбанденсе.

  - Что с ним? - паника в голосе.

  - Ничего страшного, просто восстанавливается. Действительно, ничего страшного или непоправимого, - постаралась я ее успокоить.

  - Почему ты мне ничего не сказала? Я хочу увидеть его!

  - Илис! Успокойся, увидишь. Запиши ему письмо, я ничего ему толком не рассказывала, и он ничего еще не знает. Расскажи ему все. Когда он подлечится, то прилетит в гости.

  - Он все-таки сильно плох?

  - Да перестань, вот реквизиты клиники, - и я сбросила инфу с браслета.

  - Спасибо. - Илис собиралась расплакаться от переизбытка чувств. Только не это! Буркнув: 'Всего хорошего', я отключилась.

  Через несколько минут я поймала себя на том, что мне хочется танцевать. Впервые за несколько месяцев мне хотелось закружиться в танце. Сознание прятало от меня, насколько мне важен Вольф и наши отношения, и понять, насколько сильно я переживала из-за расставания и ссор, я смогла лишь тогда, когда эта тяжесть свалилась с моей души.