Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны

Пока летели я вспомнила как инорождался мой сын Дариан, удивительное чудо… До сих пор не пойму как он мог жить в том странном живом мешке без воздуха…Умом то я понимаю, что это была полная имитация беременности, но когда видишь, что ребенок появляется оттуда, из тесного мешка… И жалко его и боязно даже взять в руки такого хрупкого и маленького… Хорошо что я была с няней, которая и заботится о нем сейчас, у нее всей этой дури в голове не было, она уверенно и нежно приняла его, успокоила. Я с облегчением и болью поняла, что она заменит ему меня. Сможет ли Искра так, сможет ли стать матерью, вот так, вдруг?

Даниэль мрачнел с каждой минутой, он отказался под благовидным предлогом присутствовать при инорождении Дариана и теперь ищет возможность отвертеться.

— Чего ты боишься? — спросила я, — Почему не хочешь видеть инорождение, ведь это такое чудо…

Он уставился на меня со странной смесью горечи и сарказма

— Это мерзко, — буркнул он отвернувшись.

Я сидела как будто облитая грязью с ног до головы.

— Что мерзко? — чужим голосом спросила я.

Лицо Даниэля исказила ярость.

— Мерзко, вот так рождать детей, из мешка!.. У них нет матери! Ты сама за все время только раз слетала в малышатник на полдня, ты мать?

Я не ожидала такого и не успела отгородиться, классический психологический «пробив» от которого нас учили защищаться, но сейчас я не хотела прятать и глушить эмоции, я их выплеснула.

— Да! Да я не мать! Я всего раз слетала на полдня! Но у моего сына есть мать! Ее зовут Элен Торсон-Валес! И у тебя была мать, хоть ты ее и не помнишь! Хоть ты и уверяешь себя, что ее никогда не было. Она кормила тебя грудью и вставала к тебе ночью, к тебе и твоей сестричке или братику. Я рада за своего сына! Слышишь рада! Что о нем заботится человек, для которого заботиться о таких малышах призвание, а не обязанность. Да! Мне стыдно оттого, что я понимаю, что была бы ему во сто крат худшей матерью! Потому и не летаю туда, я там не нужна, просто не нужна.

Я почти успокоилась, и продолжила

— У меня сейчас контракт, может на пятидневку, а может на месяц, что бы я делала, если бы ребенок был со мной?

— Отказалась от контракта — бросил Даниэль.

— Да, отказалась. А в результате, наша семья сдала бы свои позиции, наши соратники пострадали, а недоброжелатели возвысились. Замечательная перспектива и равноценный обмен! Ребенок рос бы с генетической матерью, а когда вырос, то не смог бы стать равноправным мужем той, которую любит, потому что его жизненные позиции слишком слабы, а мать в свое время не смогла позаботиться о положении семьи.

— Почему ты так уверена, что эта Торсон-Валес такая замечательная и хорошо заботится о нем? Почему ты уверена, что обо мне заботились, как о родном?

— Это Ташин, да? Это он все это вбил в твою голову?

Даниэль молчал.

— После завершения контракта мы вдвоем слетаем в малышатник, а сейчас ты будешь со мной, Грюндом и девчонками наблюдать за инорождением.

— Нет!

— Да! Это приказ некста.

— Слушаюсь, леди-сестра, — процедил он сквозь зубы.

Долетели мы в полном молчании, я была в шоке. Вот так вот вдруг, мы впервые серьезно поругались. Ну да ладно, этот нарыв давно надо было вскрыть… Ну и сволочь дядя Ташин, теперь я лучше понимаю почему Даниэль его так ненавидит, если бы он мне сейчас попался, неделю лежал бы в регенераторе.

Семейству Грюнда было не до нас, и они не обратили внимание на нашу с Даниэлем излишнюю напряженность.

Мы прошли обработку, инструктаж и наконец замерли перед «мешком», Искра очень волновалась, до дрожи, Грюнд наоборот успокоился, Снежинка в радостном волнении была уверена, что все будет хорошо, я тоже. Даниэль прикидывался каменным, давно с ним такого не было.

Когда Грюнд принял ребенка, мы все затаив дыхание смотрели на это крошечное чудо, у всех крутилось в голове, но никто не решался сказать «не альбинос». Жмурившаяся девочка вдруг открыла глазки — серые! У нас вырвался вздох. Она задумчиво посмотрела перед собой и опять их закрыла. Искра плакала от счастья и облегчения, Снежинка от радости, а я от умиления, наверное. Грюнд радостно и гордо улыбался, держа на руках свое продолжение, свою дочь. Так и стояли, высокий Грюнд с младенцем на руках и девчонки по обе стороны от него, смотрящие на маленькое чудо — так для меня теперь будет выглядеть счастье.

Я ушла и увела Даниэля, которого все время держала за руку, в коридоре он остановил меня и прижал спиной к себе, судя по дыханию, он беззвучно плакал. Я растворилась в объятии, мы действительно с ним половинки, раз можем так сливаться в единое целое, время исчезло…

Я подала ему платок, который все же стала носить с собой, смирившись со своей плаксивостью, он вытер лицо и мы не проронив ни слова пошли к выходу.

Выйдя из комфортного сумрака здания на яркое солнце, я четко осознала:

— Времени в обрез.

Я уходила от друзей, от мирной счастливой жизни к работе, к убийце хинов, которого надо найти и остановить. Даниэль шел рядом и я, казалось, чувствовала как он, также как и я «перестраивается».

— Так что за контракт? — спросил он, когда мы сели в флаер.