Синто. Родное небо. Часть 3. Герои больше не нужны

Лауте совершенно потеряно на него посмотрел.

— Лишение имени… — тихо произнес он. Лишение имени так называлось расформирование семьи, такого не бывало десятилетиями и вот сначала Хоресы теперь Лауте.

— Я понимаю, что натворил. Единственное что хочу сказать — всю полученную информацию я передавал лорду Осе.

— Ложь! — Осе был бесподобен в своем презрении.

— Что ж, ложь или нет, все согласятся, что мы должны удостовериться, — резюмировал Соболев, — Мои спецы сейчас у вас дома, лорд Осе, не дергайтесь, санкции получены. Дайте доступ в инфо-хранители и заглушенную машину.

Осе прикрыл глаза, он казался совершенно спокойным.

— Нет, вы не имеете права.

— Что ж, лорды, — Ларин был все также спокоен и деловит, — Кто за вынесение вотума недоверия семьям Осе и Сенсато? Вы, Лауте, не голосуете.

Это называется — не захотели по-хорошему будет по-плохому. Если бы Осе был невиновен, то дал бы доступ к личной информации и снял бы с себя подозрения, теперь же при вынесении вотума недоверия их ждет комплексная проверка и переформирование семьи. Именно вотума боялись Синоби и Шур, когда делали предложение мне и Даниэлю — при проверке им бы не удалось скрыть, что в их рядах так долго был предатель сдававший своих.

Мы все без сомнения положили руки на сканеры, Арженте и Рау ни на кого не глядя тоже. Они понимали, что если сейчас не проголосуют, то Ларин просто поставит вопрос о недоверии не только Осе и Сенсато, но и Рау с Арженте.

— Кто за то, чтобы отложить официальное заявление о «Лишении имени» Лауте до окончания проверки семей Осе и Сенсато?

Опять все за.

— В завершении нашего заседания я хотел бы поблагодарить некст Викен за безупречное выполнение контракта, — завершил лорд Ларин, — Встречаемся через десять дней, лорд Соболев сделает предварительный отчет.

Если обычно после совета все разбиваются на группки, кто-то остается и беседует, то в этот раз все молча покинули зал один за другим.

Ну что ж Осе, конечно, матерый интриган и очень умен, но думаю с системой ему не справиться. Ведь Соболев получил карт-бланш, доступ к любой информации, допросы всех членов семей, даже допросы под веритас — скрыть что-либо при таком массированном налете практически не возможно. Плюс обозленные Аоки вывернут все наизнанку и найдут если не сам компромат, то его следы уж точно, а этого будет достаточно.

Мда… Грустно. Кризис за кризисом. Не внешняя угроза так внутренняя. Все понимают, что надо любой ценой удержать Лауте от лишения имени, иначе положение всех безопасников в Совете Семей очень пошатнется — будут смотреть как на вырожденцев грызущихся между собой, ведь лишь два года назад Хоресов расформировали и заменили Ташинами.

Даниэль нервничал и хотел знать, что произошло, но увидев меня, решил отложить вопросы. Я созвонилась с семьей Этани и извинившись, что так поздно, напросилась на восстановление лица, секретарь отреагировала спокойно, сказав, что если я готова платить за работу специалиста в неурочное время, то пожалуйста.

Через час я уже лежала на кушетке, и мне на лицо пристраивали маску-вытяжку, а уставший Даниэль умащивался в кресле, чтобы дремать.

Утром я встала с ощущением, что меня долго били по лицу, причем и выглядела я согласно ощущениям — ускоренные рассасывания моделирующих инъекций всегда болезненны и нормальным лицо становится спустя сутки, а то и двое.

К еле сдерживаемой радости Даниэля мы наконец-то полетели к себе в поместье. Мой братец соскучился по мне настолько, что проявил удивительную для себя настойчивость и напористость, я только диву давалась. Голод выгнал нас из постели во второй половине дня, Даниэль попытался что-то приготовить, но я, похватав первое попавшееся съестное, отвлекла его от этого дурацкого занятия ради куда более приятного процесса. В самый интересный момент показалась Гифти, ошарашено встав на пороге кухни, она принялась изучать нас и то, что мы делали, пришлось метнуть в нее подвернувшейся под руку чашкой, зрители нам не нужны.

Вечером, уже полностью насытившись друг другом, мы сидели на веранде, наблюдая закат.

— Странно, что Синоби никак не дал о себе знать, — с довольной улыбкой произнес Даниэль. Аррен действительно повадился прилетать в выходные или меня выдергивать к себе, не давая нам с Даниэлем провести целый день вместе, мол, хватит ему и того, что будние дни все его.

— Думаю, что еще пару дней в запасе у нас есть, — ответила я и рассказала о мести.

Даниэль выслушал, все обдумал…

— А Криста не обозлится, что ты на нее Синоби натравила.

— Не должна. Не настолько же она невменяемая, должна понимать, что не права. И перестань называть ее Кристой! — и я больно укусила его за плечо.

— Не перестану, — ответил он, потирая место укуса.

— Ну тогда можешь спать здесь, можешь даже Гифти взять чтоб грела тебя.

Утро началось с того, что меня вызванивал Крутецкий.

— Доброе утро, — раздался его жизнерадостный голос.

— Доброе, — «чтоб ты сдох»

— Леди некст Викен, а вы нам очень нужны, — игриво продолжил он.