Синухе-египтянин

Она встретила здесь знакомых юношей и девушек, обученных танцевать перед быками, но они обычно не питали друг к другу дружеских чувств, ибо завидовали искусству соперников и не хотели делиться с ними своими приемами. Зато жрецы, готовящие быков и воспитывающие танцоров, приняли нас дружелюбно и, узнав, что я врачеватель, спрашивали меня о разных вещах, касающихся пищеварения быков, их кормления и ухода за шкурой, хотя несомненно знали по этой части больше меня. Минея была их любимицей, они сразу выделили ей быка и включили в число участников завтрашних состязаний – она горела от нетерпения показать свое искусство, танцуя перед лучшими животными.

Наконец Минея отвела меня в маленькую постройку, где в одиночестве жил главный жрец критского божества, ибо хотя Минос тоже считался верховным жрецом, торговля и государственные дела отнимали у него так много времени, что он не успевал заниматься быками и ограничивался только заключением пари, как это делали все критяне. Если царя всегда звали Миносом, то главный жрец всегда именовался Минотавром и был почему-то самым уважаемым и самым страшным человеком на Крите, так что люди даже опасались произносить вслух его имя, называя просто хозяином маленького домика. Минея, стараясь скрыть это от меня, тоже побаивалась ходить к нему, я видел это по ее глазам, научившись все в них читать.

Когда Минотавру о нас доложили, он принял нас в полутемной комнате, и, увидев его, я в первую минуту принял его за бога и поверил всем сказкам о Крите, ибо передо мной стояло существо с телом человека и золотой бычьей головой. Но после того как мы ему поклонились, он снял с головы бычью маску и открыл нам свое лицо. Хотя Минотавр вежливо мне улыбался, он не понравился мне – его замкнутое лицо было властным и жестоким, но почему создавалось такое впечатление, я не сумел бы объяснить, ведь это был красивый мужчина с очень смуглой кожей и явными признаками высокородства. Минее не пришлось ничего ему объяснять, он уже все знал о кораблекрушении и ее путешествиях и не задавал никаких лишних вопросов, а поблагодарил меня за дружелюбие и сказал, что в доме для приезжающих меня ожидают богатые подарки, которые, как он думает, мне понравятся.

– Мне не нужны подарки, – сказал я, – знания для меня дороже золота, и поэтому, приумножая их, я побывал во многих странах и наслышан теперь о вавилонских и хеттских богах. Надеюсь узнать также и критского бога, о котором рассказывают много удивительного и который любит невинных девушек и юношей – в противоположность сирийским богам, храмы которых превращены в дома увеселений и которым служат оскопленные жрецы.

– У нас много богов, которым поклоняется народ, – сказал Минотавр. – В порту есть храмы, посвященные богам разных стран, так что ты, если захочешь, можешь принести там жертвы Амону или Ваалу. Но я не стану вводить тебя в заблуждение и подтверждаю, что могущество Крита зависит от его бога, которому люди тайно поклонялись испокон веков. Его знают только посвященные, но никто еще не вернулся от него рассказать, как он выглядит.

– Боги хеттов – это Небо, Праматерь-Земля и оплодотворяющий землю Дождь, – сказал я. – Значит, критское божество – это Море, поскольку могущество и богатство Крита даются морем.

– Может, ты и прав, Синухе, – сказал Минотавр со странной улыбкой. – Но мы поклоняемся живому божеству, отличаясь в этом от материковых народов, которые молятся умершим богам и деревянным изваяниям. Наш бог – отнюдь не изваяние, хотя его и сравнивают с быком, и до тех пор, пока он жив, сохранится власть Крита над морем. Так было определено, и нам это известно, хотя мы очень полагаемся и на наши воинские суда, с которыми не могут сравниться суда других приморских стран.

– Говорят, что ваш бог живет в лабиринтах темного дворца, – сказал я упрямо. – Мне очень хотелось бы увидеть этот лабиринт, о котором я так много слышал, но не могу понять, почему посвященные никогда оттуда не возвращаются, ведь после того, как луна сделает один оборот, они могли вернуться.

– Самая великая честь и удивительное счастье, которые могут выпасть на долю критского юноши или девушки, – вступить в чертоги божества, – сказал Минотавр, повторяя слова, которые произносил уже бессчетное число раз. – Поэтому морские острова наперебой шлют сюда самых красивых девушек и перкраснейших юношей, чтобы они танцевали перед нашими быками и могли участвовать в получении жребия. Не знаю, слыхал ли ты рассказы о залах морского божества, где жизнь совсем не похожа на земную и откуда попавший туда уже не хочет возвращаться к земным страданиям и печалям? Разве ты, Минея, боишься вступать во дворец божества?

Но Минея ничего не ответила, и я сказал:

– На симирских берегах я видел утонувших моряков, головы и животы у них разбухли, и радости на их лицах не было. Это единственное, что я знаю о чертогах морского божества, но я ничуть не сомневаюсь в твоих словах и желаю Минее счастья.

В ответ на это Минотавр холодно пообещал: