Синухе-египтянин

Ты восходишь, прекрасный, на горизонте неба,
О живой Атон, дарующий жизнь,
Когда появляешься на востоке неба,
Ты озаряешь все земли своей красотой.
Ты прекрасен, велик и сияешь высоко над каждой страной,
И пути твои обнимают все земли, тобой сотворенные,
Ты – Ра, и даешь им все,
И даруешь все своему богоравному сыну.
Ты далек от земли, но лучи твои греют землю,
Ты озаряешь все лики, но никто не знает твоих путей.

Потом он запел о ночной тьме, о львах и змеях, выходящих по ночам из своих ущелий, и многих слушателей охватил страх. Он пел о сиянии дня, о птицах, расправляющих по утрам свои крылья во славу Атона. Он пел о том, как этот бог зарождает жизнь во чреве женщины и придает плодотворящую силу мужскому семени. Слушая гимн, каждый мог подумать, что ни одно событие в жизни не может произойти без участия Атона, что даже цыпленку не пробить скорлупу и не запищать без его помощи. Жрец продолжал:

Как чудесны твои творенья
Они скрыты от глаз людей,
О единый, единственный бог;
Нет другого, тебе подобного!…

Сотворил ты землю по воле своей,

Когда был одинок:
И людей, и скот, и животных всех,
Кто ночами по земле ступает,
И всех птиц, кто в небесной выси
Летает на крыльях,
И чужие земли, Куш и Сирию,
И земли Египта.
Ты всех поселил на своих местах
И всем дал что нужно.
Дана каждому пища на каждый день,
И дни каждого сочтены.
Различна их речь, и обличия их различны,
Ибо ты разделил народы.

Он пел о том, что Атон сотворил и земной Нил, и Нил небесный, и воины, недовольные, заворчали, что этот бог вмешивается в творения Амона. Он создал времена года, в миллионах обличий он жил повсюду – в городах и в деревнях, в водах и на дорогах. И жрец допел гимн:

Ты в сердце моем,
И никто не знает тебя как твой сын,
Ты дал ему мудрость и мощь свою,
Дал постичь свои замыслы.
Земля существует в твоей руке,
Какой ты ее сделал,

Когда ты восходишь, она живет,

Когда ты заходишь, она умирает,
Ибо ты сам – теченье дня,
И тобою люди живут.
Доступна глазам красота,
Пока ты на небе,
Но когда ты заходишь по правую руку,
Все дела прекращаются.
А когда ты восходишь по левую руку,
Все растет и множится для фараона,
Все живет и множится с той поры,
Когда нога ступила на землю.

Ты сотворил все для сына,

Возникшего из плоти твоей,
Для Владыки Верхнего и Нижнего Египта,
Живущего в праведности,
Для повелителя двух Земель,
Сына Ра,
Живущего в праведности,
Для властелина корон, Эхнатона,
Да живет он вечно,
И для Великой жены фараона, его возлюбленной
Повелительницы Обеих Земель,
Нефертити,
Да живет она и остается юной
На веки веков!

Воины слушали, ковыряя пальцами песок, и наконец с облегчением проревели гимн в честь фараона, потому что в гимне жреца они поняли только одно: он сочинен, чтобы прославить фараона и объявить его сыном бога – это показалось им справедливым, ибо так всегда было и так должно быть. Хоремхеб отпустил жреца, и юноша, восхищенный растроганностью воинов, отправился писать фараону донесение об освящении храма. Я же думаю, что ни гимн, ни его смысл не доставили особенного удовольствия воинам, которые готовились идти в сражение, где многим из них суждено было сложить головы.

4