Сёгуны Токугава. Династия в лицах

В июне 1626 года Хидэтада ещё раз посетил столицу, на этот раз взяв с собой обоих сыновей. Как и в прошлый раз, в сопровождении огромного войска. Официальной целью визита была объявлена встреча с дочерью Кадзуко, ставшей женой императора Гомидзуноо. На торжественной церемонии во дворце отец и сыновья получили очередные повышения в придворных рангах и пожертвовали императорскому дому двести тысяч рё золотом.

Через пять дней после церемонии из Эдо прибыл гонец с сообщением о том, что тяжело заболела Го. Муж и сыновья отреагировали по-разному: Хидэтада, не успевший закончить все дела, решил остаться в Киото ещё на несколько дней, Иэмицу отправил в Эдо гонца, чтобы уточнить состояние матери, а младший брат Таданага сразу выехал к ней. Он очень спешил и даже бросил в пути пешую свиту. В Эдо он примчался верхом в сопровождении двух адъютантов, но всё равно не успел: мать умерла за несколько часов до его приезда. Узнав об этом, Иэмицу остался с отцом в Киото до конца. Они вернулись лишь через месяц и не присутствовали на похоронах хозяйки женской половины замка.

Пока был жив отец, Иэмицу не вмешивался в дела бакуфу, но его симпатии и антипатии в ближнем круге были для всех очевидны и уже тогда обещали непростые времена. Помимо опалы наставника Аояма ярким примером может служить взлёт Фуку (1579–1643), кормилицы третьего сёгуна. В 1629 году она сумела добиться невозможного для женщины её происхождения – личной аудиенции императора во дворце – и получила аристократический титул цубонэ, который присваивался лишь кормилицам наследных принцев. Бакуфу пришлось приложить для этого много усилий и организовать удочерение пятидесятилетней любимицы Иэмицу аристократическим домом Сандзё. Через три года Фуку, которую к тому времени все стали почтительно называть Касуга но цубонэ, повторно посетила императорский дворец и получила второй аристократический ранг, став одной из самых титулованных женщин своего времени.

Правление

Иэмицу стал сёгуном в девятнадцать лет, но властные полномочия получил восемь лет спустя, после смерти отца. Как в прежние времена, смена поколений в замке Эдо наполнила город слухами о готовящихся заговорах и активизировала деятельность Службы тайного надзора (мэцукэ). Впервые династию возглавил сёгун, ни разу не выходивший на поле боя, в то время как в стране ещё оставались военачальники, воевавшие вместе с его дедом Иэясу, – Датэ Масамунэ, Дои Тосикацу, Маэда Тосицунэ и др. Среди возможных заговорщиков чаще всего упоминались имена одного из руководителей бакуфу Дои Тосикацу (1573–1644) и богатого тодзама даймё Като Тадахиро (1601–1653) с острова Кюсю. Его четырнадцатилетний сын Като Мицухиро, постоянно живший в Эдо, тоже был в курсе этих слухов.

Правление Иэмицу началось с траура по отцу и посещения поминального храма Токугава Иэясу в Никко. Мероприятие было масштабным – оно долго готовилось, да и сама поездка занимала несколько дней. Пока третий сёгун был в отъезде, сын Като Тадахиро сочинил поддельное письмо, в котором обсуждались детали заговора с целью захвата власти и свержения династии Токугава. В полном соответствии со слухами руководителем заговора в письме был назван Дои Тосикацу. Служба тайного надзора проверила изложенные в письме сведения и доложила Иэмицу, что признаков заговора обнаружить не удалось, а Като Тадахиро, судя по всему, ничего не знает о проделке своего сына и вряд ли имеет к ней отношение. Тем не менее удельному князю было приказано срочно прибыть в Эдо. Высланный навстречу отряд бакуфу задержал его на заставе Синагава и передал распоряжение сёгуна поселиться в храме Икэгами и ожидать дальнейших распоряжений.

Двадцать четвёртого мая Иэмицу пригласил в замок самых влиятельных даймё Датэ Масамунэ, Маэда Тосицунэ, Симадзу Тадацунэ, Уэсуги Садакацу, Сатакэ Ёсинобу и сообщил им, что готовит указ о наказании Като за нарушение воинского кодекса. Убедившись, что решение не вызовет активного противодействия, Иэмицу через неделю издал указ и разослал его на места. Като Тадахиро был лишён всех земельных владений и отправлен в удалённую северо-восточную провинцию Дэва, где ему дали землю с доходом в десять тысяч коку риса. С собой ему было разрешено взять не более пятидесяти родственников и вассалов. Следующие двадцать лет опальный даймё провёл в изгнании, занимаясь чтением классических трактатов, сочинением стихов и музыки. Его четырнадцатилетний сын Мицухиро тоже был наказан ссылкой в провинцию Хида под надзор одного из вассалов бакуфу, где через год умер; по одним сведениям, покончил с собой, по другим – от болезни.