Сионистское движение в России

Эта миссия была поручена члену Комитета делегатов д-ру Д. Идеру, из английских сионистов, приехавшему с этой целью в январе 1921 года в Петроград.

После устных переговоров с народным комиссаром по иностранным делам Г. Чичериным, Идер направил ему 5 февраля меморандум, где, в частности, говорилось: сионистское движение не вмешивается во внутренние дела Советской России и, тем не менее, работа в пользу Палестины и еврейской культуры полностью парализована.

Идер просил Чичерина: разрешить деятельность сионистских учреждений и эмиграцию в Палестину, хотя бы в самых скромных размерах, не более 5 тысяч человек в год; позволить русским сионистам участвовать во Всемирном Сионистском конгрессе осенью 1921 года (Двенадцатый конгресс в Карлсбаде); дать возможность ему (Идеру) выступить с докладом на собрании сионистов с аудиторией в 200-300 человек о положении в Палестине; разрешить ему издать за свой счет в виде брошюры текст этого доклада для распространения исключительно среда российских сионистов ("конечно, после проверки, как это положено, цензурой").

На меморандум Идера Чичерин ответил 10 февраля 1921 года: в России евреи свободны, как нигде в мире. Они сами решают свои дела. Если же имеются {430} преследования определенных групп и учреждений, то такова воля большинства среди самих же евреев.

Учить иврит у себя на своей частной квартире никому не воспрещается. А что касается разрешения сионистских организаций, то ведь существуют две такие партии: социал-демократическая партия Поалей Цион и коммунистическая партия Поалей Цион, и они вправе вести агитацию в пользу Палестины. Они могут также посылать своих делегатов и на сионистский конгресс, но этот вопрос никогда ими не ставился...

Власти наказывают не за сионизм, а за преступления и нарушения советских законов. Что до эмиграции еврейской молодежи в Палестину, то рабочая сила нужна здесь, на месте, и, кроме того, есть затруднения с транспортом.

Лицемерие и цинизм этого ответа Чичерина не требуют комментариев.

Покидая Россию, Идер в письме к Чичерину от 15 февраля выразил благодарность за оказанное ему гостеприимство. Вместе с тем он отверг доводы комиссара по иностранным делам.

Миссия Идера в 1921 году оказалась, пожалуй, более неудачной, чем аналогичные миссии Герцля в 1903 году и Вольфсона в 1908 году в эпоху Николая II, ибо новая Россия, с точки зрения общественных свобод, проявила себя еще более жестокой, чем царская.

Отныне для русских сионистов наступила эра подполья. Но ветеранам движения нельзя было долго действовать таким методом, потому что они были слишком известны властям. И, тем не менее, они еще несколько лет работали нелегально, невзирая на то, что большинство их было очень пожилыми людьми, неприспособленными к работе в подполье. Им оставалось, таким образом, либо эмигрировать, либо укрыться в глубинных просторах России, подальше от ее центров. Начиная с 1926 года тяготы нелегальной сионистской работы приняли на себя представители молодого поколения, принадлежавшие в большинстве к рабочему сионистскому движению с его разными организациями и течениями.

{431} Лидеры российского сионизма и его деятели-ветераны, которым удалось покинуть пределы России в начале 20-х годов, эмигрировали, в основном, в европейские центры - Берлин, Париж, Лондон, и лишь малое число приехало в Эрец-Исраэль.

Правда, с течением времени в Страну они прибыли почти все, но в первые годы эмиграции большинство осело в Западной Европе и образовало два центра: в Лондоне и Берлине. Многие лидеры российских сионистов включились в политическую деятельность Всемирной сионистской организации. Эту свою работу они продолжали до утверждения Лигой Наций британского мандата на Палестину, т. е. до 1922 года. Они создали в Берлине особое объединение, куда вошли все сионисты из России, проживавшие в Западной Европе (Имеется в виду "Организация русско-украинских сионистов заграницей", созданная во время Двенадцатого сионистского конгресса в Карлсбаде и признанная руководством Всемирной сионистской организации как "экстерриториальная федерация". - Прим. ред.).

Ш. Гепштейн (умер в Стране) рассказывает в своих воспоминаниях об одном из собраний российских сионистов в Берлине весною 1922 года, где Л. Моцкин, ветеран российского сионизма, сподвижник Вейцмана и Соколова, доложил о положении дел с британским мандатом. Обзор Моцкина был оптимистичным, но в заключение он сказал: "И все-таки не исключено, что в Лиге Наций мандат не утвердят". Встревоженный этим замечанием Моцкина, Гепштейн спросил его:

"Но что же тогда будет с нами, российскими сионистами, ведь покинув Россию, мы сожгли за собой все мосты?" Моцкин ответил: "Менее всего меня беспокоят именно русские сионисты. Если дело провалится, они поведут борьбу заново. В моей жизни я трижды заново брался за сионизм: во времена Ховевей Цион, на Первом конгрессе с Герцлем и теперь - с Вейцманом. Если нас постигнет неудача - начну в четвертый {432} раз".