Сионистское движение в России

Сионистская организация в России, хотя и не была нелегальной, на деле работала, не имея на то законного основания. Власти не предпринимали строгих мер против сионистских кружков, однако стояли поперек дороги и ограничивали их работу. Сионистская деятельность в России была организована по округам, во главе которых, в большинстве случаев, стояли уполномоченные - они же члены Большого сионистского исполкома, представляющие в нем русских сионистов.

Когда было выдвинуто предложение о созыве Второго всероссийского съезда (Первый состоялся в Варшаве в 1898 году накануне Второго конгресса), за него проголосовали почти все уполномоченные, кроме двух-трех воздержавшихся. Разногласия возникли по поводу даты и особенно места проведения съезда. Предлагались разные города: Одесса, Варшава, Вильно, Белосток, Минск. В итоге большинство сошлось на Минске и дате - 22 августа 1902 года.

Теперь встал вопрос о получении разрешения на созыв съезда. Инициаторы замыслили провести его с участием многочисленных представителей всех течений сионистского движения в России. Подобный съезд невозможно было устроить нелегально, а чтобы получить разрешение, надо было обратиться к всемогущему министру внутренних дел Плеве, снискавшему печальную {121} известность своей реакционной и антисемитской политикой.

Царские власти, как правило, противились любым проявлениям национальных чувств среди меньшинств Российской империи. К сионизму, однако, они относились двойственно: с одной стороны - отрицательно, как к национальному движению любого из меньшинств; с другой же - положительно, поскольку сионизм предполагал эмиграцию евреев из России.

И еще: сионизм ставил перед еврейской молодежью идеал большой привлекательной силы, способный оторвать ее от революционных движений, а также ослабить еврейский социал-демократический Бунд. Кроме того, Плеве стремился разобраться в сущности сионистского движения и выяснить те его аспекты, которые могли бы повредить самодержавному строю. Есть основание полагать, что эти соображения побудили Плеве на сей раз согласиться на созыв съезда. Его агенты пристально следили за всем ходом съезда.

Чиновники Третьего отделения уже давно вели сыск и проверку, дабы установить, в чем сущность сионизма, и, главным образом, выяснить его отношение к социализму - нет ли какой-либо связи между этими двумя движениями. Спор вокруг Демократической фракции и обвинения ее в "нигилизме", "анархизме" и тому подобных вещах вызывали подозрение.

Плеве отдал распоряжение местным властям разрешить созыв съезда в Минске. Таким образом, это был первый легальный сионистский форум в царской России, но также и последний: прения на съезде убедили власти, что сионистская организация - не просто общество, выступающее за эмиграцию евреев, а национальное массовое движение за возрождение еврейского народа, принимающее близко к сердцу страдания и бедствия еврейских масс и заботящееся об улучшении их положения.

Разрешение было получено в конце июня, и инициаторы тотчас приступили к делу. Ответственность за организацию съезда решено было возложить на д-ра Григория (Цви) Брука, уполномоченного по {122} Витебской губернии, к которой тогда относился Минск, а также на адвоката Шимшона Розенбаума как представителя минских сионистов. Ш. Розенбаум и его земляк Ицхак Бергер возглавили организационную комиссию. В программу съезда были включены следующие пункты: отчеты информационного бюро и финансового центра; организационные вопросы; Национальный земельный фонд; касса финансирования поселения евреев (Колониальный банк); национальное воспитание и образование (воспитание и культура); экономические вопросы; поселение (в этот пункт был также включен вопрос взаимоотношений сионистской организации в России с Одесским комитетом); методы пропаганды и др.

3. Минский съезд

Выборы на Минский съезд проводились тайным голосованием. Каждые сто обладателей "шекеля" избирали одного делегата. Право посылки делегата было предоставлено и отделениям с меньшим числом участников, нежели сто. Вместе с тем установили и максимум: число делегатов от одного города не должно было превышать десять человек. На съезд прибыло свыше 500 делегатов - больше, чем на любой сионистский конгресс. Явились также сотни гостей и около 70 корреспондентов и репортеров, представлявших почти шестьдесят газет еврейских и русских.