Сионистское движение в России

Из членов Правления в Берлине осталось всего два человека — немецкие граждане: президент Отто Варбург и Артур Хантке. Остальные члены Правления были русскими подданными: В. Якобсон, Н. Соколов, Е. Членов и Ш. Левин.

Тем не менее сионистское движение во главе со своим руководством проявило мужество и жизнеспособность и изыскало пути для продолжения своего существования и работы и в обстановке мировой войны, правда, в ограниченном масштабе.

Правление (Варбург, Хантке) осталось в Берлине, но центр тяжести всей деятельности был перенесен в нейтральные страны. Главное бюро Национального фонда, до войны находившееся в Кельне и руководимое там М. Боденхеймером, перевели в Гаагу, и делами фонда занялся руководитель голландских сионистов Нехемия де-Лима.

В начале декабря 1914 года в Копенгагене открылось Центральное бюро Сионистской организации с задачей вести широкую разъяснительную кампанию в поддержку идеи еврейского самоопределения в Палестине, посылая специальных представителей в государства, имеющие там свои интересы. Другой задачей бюро было налаживание связи со всеми частями сионистского лагеря в разных странах. В годы мировой войны возглавляли это бюро и руководили делами всемирного сионистского движения два российских сиониста — сначала Л. Моцкин (до конца 1915 г.), а затем В. Якобсон. В скандинавских странах бюро создало комитет по оказанию помощи нуждающимся евреям в Европе и в Палестине. В Копенгагене проводились встречи сионистских лидеров из воюющих между собой государств, состоялись также три заседания Большого сионистского исполкома: в декабре 1914 года, в июне 1915 ив марте 1916 года.

В конце октября 1914 года в войну вступила и Турция. Поначалу турецкое правительство одолевали сомнения, стоит ли вообще ввязываться в конфликт, а если да, то на чьей стороне. Теперь стало ясно, что эта война решит судьбу Эрец-Исраэль и ее еврейского ишува. Создавшаяся новая общеполитическая ситуация обязывала сионистское руководство заново рассмотреть различные аспекты деятельности движения и определить свою позицию по отношению к воюющим сторонам. Эта серьезнейшая и сложнейшая проблема обсуждалась на заседании Большого исполнительного комитета в Копенгагене в начале декабря 1914 года.

Позднее, после военных неудач Германии и Турции, а также после декларации Бальфура, с которой выступило английское правительство, уже не оставалось, разумеется, ни малейших сомнений, какой должна быть политическая ориентация сионизма в войне; однако в 1914 году, когда все полагали, что война закончится через несколько месяцев, в крайнем случае через полгода, и что у Германии имеются все шансы на победу, вопрос ориентации был далеко не прост.

Спор на заседании Большого исполкома по этому вопросу был резким и чрезвычайно трудным. Немецкие сионисты поддерживали правительство своей страны и стояли за пронемецкую ориентацию, будучи убеждены, что победа Германии в войне принесет пользу Эрец-Исраэль и сионизму.

Сразу же после начала войны несколько видных немецких сионистов в сотрудничестве с группой несионистов основали особый общественно-политический Комитет по вопросу Востока.

Возглавил его профессор Франц Оппенхеймер, автор программы кооперативного поселения в Палестине. От сионистов в комитете участвовали д-р М. Боденхеймер, д-р Клей и другие. Они верили, что победа Германии и Австрии и падение царской России спасут угнетаемое и преследуемое российское еврейство. Комитет поставил себе целью помощь Германии в ее усилиях по разгрому царской России, надеясь, что таким образом русские евреи скорее добьются гражданского и национального равноправия. Поэтому основатели комитета неофициально называли его Комитетом по освобождению евреев России.

На заседании Большого исполкома, состоявшемся в Копенгагене 3–6 декабря 1914 года, обсуждалась и деятельность этого комитета в Германии. Представители российских сионистов Е. Членов и Б. Гольдберг указали на большой вред, который причиняет русским евреям этот комитет, давая лишний повод всему сонму антисемитов обвинять евреев в предательстве и шпионаже в пользу врага.

Поэтому российские сионисты категорически потребовали разрыва всяких отношений с этим органом, навлекающим беду на еврейство России. Члены Большого исполкома из Германии проявили понимание опасений их российских коллег, но заметили, что комитет сыграл полезную роль при выработке германским правительством своей позиции в отношении евреев и сионизма. Они не возражали против требования порвать связи с комитетом, но настаивали на том, чтобы сделать это осторожно, дабы не возбудить в германских правительственных кругах подозрений в отношении намерений сионистов. Представители сионистов России с этим согласились, и решение о разрыве отношений с Комитетом по вопросу Востока было сформулировано в завуалированной общей форме, как запрет сионистским лидерам оказывать поддержку политическим тенденциям, способным навлечь беду на евреев в каждом из воюющих государств.