Сионистское движение в России

Так, весною 1918 года сотни еврейских общин в разных концах России провели без помех и с большим успехом «Неделю Эрец-Исраэль». Организация Хехалуц, руководимая Иосифом Трумпельдором, действовала открыто и энергично, и даже продолжали выходить сионистские периодические издания.

Однако Евсекция, еврейская группировка внутри большевистской партии, организовавшаяся в 1918 году, не сидела сложа руки. В ней не было старых большевиков, а были «неофиты» из левого крыла Бунда и социалистов-территориалистов, которые срочно перестроились и примкнули к большевикам, как только те захватили власть.

Они принесли с собой традиционную ненависть их прежних партий к Сиону и, опираясь на аппарат ЧК, получили возможность применить против сионизма грубую силу диктатуры.

Евсекция объявила, что сионизм — это форма контрреволюции среди еврейского населения, т. к. он отделяет еврейский народ в России от революции и поэтому по нему надо ударить железным кулаком. Евсекция поставила своей задачей борьбу с еврейской «контрреволюцией» (читай — сионизмом), пытаясь тем самым оправдать свое отдельное фракционное существование в глазах правителей, у которых еще не дошли руки до сионистов и их деятельности.

Наступление на сионизм и на язык иврит началось по всей России в 1919 году, после того как в итоге гражданской войны красные захватили Украину. По настойчивому требованию Евсекции Комиссариат по делам национальностей (возглавляемый Сталиным) в июле выпустил циркуляр, в котором объявлялось, что преподавание в еврейских школах должно вестись на идиш, поскольку иврит — язык «реакционный» и «контрреволюционный». Общество Тарбут решило обратиться с протестом к народному комиссару просвещения А. Луначарскому, известному своими симпатиями к еврейскому художественному театру «Габима» и поэзии Бялика.

Когда к нему от имени сионистов пришла делегация во главе с раввином Яаковом Мазе, он сказал, что считает объявление какого-либо языка «контрреволюционным» актом вандализма. Последнее слово осталось, однако, не за ним, а за его заместителем профессором истории М. Покровским, председательствовавшим на пленарном заседании комиссариата, где рассматривался этот вопрос. По требованию Покровского 30 августа 1919 года было принято решение запретить преподавание языка иврит во всех учебных заведениях, в том числе вечерних школах для взрослых.

Одновременно с запретом, наложенным на иврит, ЧК на местах начала предъявлять сионистам обвинения в контрреволюции и даже шпионаже в пользу Англии.

Сионистский Центральный Комитет в Петрограде, во главе которого стоял тогда Юлиус Бруцкус, решил обратиться к центральным властям с протестом против этих преследований. Для этого в Москву была послана делегация в составе Ю. Бруцкуса, Ш. Гепштейна и А. Идельсона. Они обратились к председателю ВЦИК М. Калинину и сумели доказать абсурдность возводимых обвинений. В ответ на это ходатайство ВЦИК, по предложению Калинина, 21 июля 1919 года принял следующее решение:

«Поскольку партия сионистов не объявлена контрреволюционной партией и пока культурно-просветительная работа сионистских организаций не противоречит решениям советской власти. Президиум ВЦИКа предлагает всем советским учреждениям не чинить препятствий этой партии в ее вышеуказанной деятельности».

Под этим документом стояла подпись секретаря ВЦИКа А. Енукидзе. Копию документа сионистский Центральный Комитет разослал всем отделениям на местах в надежде, что эта бумага послужит в дальнейшем защитой от преследований; однако это была ошибка, так как формулировка «пока не противоречит решениям советской власти» оставляла широкие возможности для ЧК и доносчиков из Евсекции. В сентябре 1919 года ЧК устроила обыск в помещении сионистского Центрального Комитета в Петрограде, после чего были арестованы и отправлены в тюрьму члены Центра: Ю. Бруцкус, Ш. Гепштейн, А. Зейдеман и другие. Ш. Гепштейн рассказывает в своих воспоминаниях о трагикомическом эпизоде во время пребывания в тюрьме.

Следователь заявил ему на допросе: «Мне известно, что вы ежедневно передаете из подвала своего дома секретную информацию в Лондон на английском языке».

Гепштейн расхохотался: «Во-первых, в моем доме нет подвала, и, во-вторых, по-английски я даже читать не умею!» Шесть недель его держали в тюрьме. Затем следствие было прекращено за отсутствием доказательств.

Однако Евсекция, поддерживаемая ЧК (или ЧК, поддерживаемое Евсекцией), не угомонилась, и преследования сионистов в городах Украины и России продолжались с нарастающей силой. Сионистский Центральный Комитет по-прежнему пытался сопротивляться и обороняться при помощи решения президиума ВЦИКа от 21 июля 1919 года.

Постановили созвать всероссийский сионистский съезд и провести его в Москве. Некоторые называют этот съезд конференцией, другие — совещанием, но так или иначе это был первый всероссийский слет сионистов после Седьмого съезда в мае 1917 года в Петрограде.