Сёстры меча и песни

Эвадна рассмеялась, осознав, что с отъезда Хальцион почти ничего не поменялось. Она поведала об их семье, о роще. Рассказывала о близких для них обеих темах, и Хальцион внимательно слушала, интересуясь о посевах, урожае и жатве. Спрашивала о сезонах, что продолжали сменять друг друга в ее отсутствие. О дождях и бурях, о засухе, голоде и изобилии.

– Но хватит о роще, – наконец произнесла Эвадна, и ее внимание переключилось на устрашающий блеск доспехов Хальцион. – Я хочу услышать о легионе.

Хальцион опустила взгляд на свои руки. И Эвадна увидела темнеющее под ногтями сестры нечто. Сначала она приняла это за грязь, однако там было что-то другое. Похожее на запекшуюся кровь.

– Легион, – повторила Хальцион измученным голосом. – С чего мне следует начать?

«Начни с самого начала, – собиралась умолять ее Эвадна. – Начни с того дня, как ты прибыла в Абакус».

Раздался стук в дверь, нарушив удивительный момент единения. Хальцион бесшумно вскочила на ноги; все ее тело натянулось словно струна, а рука потянулась к костяной рукояти висящего у нее на боку кописа – небольшого обтянутой кожей клинка.

Эвадна уставилась на сестру, пораженная ее оборонительной позицией. Как будто Хальцион думала, что по ту сторону двери притаился враг, а не их отец, что мягко позвал:

– Куколка? Куколка, ты еще не спишь?

Тишина затянулась. Хальцион широко раскрытыми глазами смотрела на дверь, а Эвадна, чье сердце тревожно сжималось в груди, обратила свой взгляд на Хальцион. С ее сестрой происходило что-то непонятное.

Еще один стук.

– Эва?

Хальцион повернулась, бросив на Эвадну полный отчаяния взгляд.

– Пожалуйста, Эва. Пожалуйста, не говори ему, что я здесь.

«Но почему?» Эвадна хотела потребовать ответа, но, увидев, как тревога омрачила лицо сестры, испугалась, что Хальцион улизнет через окно.

Эвадна поднялась на ноги и жестом велела Хальцион прижаться к той же стене, что и дверь, чтобы отец, если вдруг решит заглянуть в комнату, не увидел ее.

Хальцион повиновалась, и Эвадна приоткрыла дверь, наткнувшись на отца, что ждал ее с сонной улыбкой на лице.

– Ох, хорошо. Я думал, что разбудил тебя.

– Нет, отец. Тебе что-нибудь нужно?

Эвадна решительно заслонила своим телом дверной проем, не позволяя отцу даже мельком заметить Хальцион.

– Я думал о завтрашнем вечере. О возвращении Хальцион, – ответил Грегор, подавив зевок.

– О?

– Что нам спеть для нее? Твоя мать предложила Песнь вечной ночи, потому что когда-то Хальцион любила ее. Но, быть может, нам следует спеть что-то другое? Военную песню, к примеру? Как думаешь, что она предпочла бы теперь?

Эвадна сглотнула. Краем глаза она видела, как Хальцион вжимается в стену, в ее доспехах отражались блики пламени, с волос все еще капала дождевая вода, а грудь вздымалась и опускалась, пока она пыталась выровнять дыхание.

Нерешительность Эвадны заставила Грегора насторожиться.

– Эва, ты ведь не передумала петь со мной?

Она, терзаемая чувством вины, раскраснелась.

– Конечно, отец. Я буду счастлива спеть с тобой завтра вечером, и мне кажется, что Хальцион понравилась бы Песнь вечной ночи.

На лицо Грегора вновь вернулась улыбка, и он окинул взглядом спальню Эвадны, где у стены стояла кровать Хальцион, прикрытая свежевыстиранными и аккуратно сложенными одеялами, ожидающими ее прибытия. На лице его была написана радость: его первенец скоро вернется домой, и Хальцион заполнит пустоту, что поселилась на вилле и в роще с тех пор, как сестра уехала.

– Что-нибудь еще, отец?

Грегор поцеловал Эвадну в лоб и сказал:

– Закрой ставни, Куколка. Ты впускаешь бурю.

Эвадна рассмеялась, слабый, нервный смешок сорвался с губ. Но ее отец этого не заметил, исчезнув во мраке коридора.

Она заперла дверь и, терзаемая нескончаемыми вопросами, уставилась на Хальцион. Ее сестра с пепельно-серым лицом медленно сползла по стене на пол. Она больше не напоминала ни свирепого гоплита, ни непобедимую девушку. Хальцион выглядела напуганной, что заставило испугаться и саму Эвадну.

– Хальцион? Что случилось?

Сестра прикрыла глаза, как будто этот вопрос огорошил ее.

– Хэл?

Эвадна мягко, но настойчиво ухватила ту за плечо.

Хальцион ошеломленно посмотрела на нее.

– Ты должна рассказать мне, что случилось, – прошептала Эвадна.

– Эва… Как думаешь, ты сможешь раздобыть мне что-нибудь из еды и питья? Не могу вспомнить, когда ела в последний раз.

Эвадну это признание потрясло до глубины души, но потом она вспомнила, что единственными вещами, которые имела при себе Хальцион, были копис в ножнах на боку и перекинутая через плечо фляга.

– Да. Но позволь мне для начала снять с тебя доспехи. Ты можешь лечь на кровать и отдохнуть, а я принесу что-нибудь из кладовых.

Эвадна помогла сестре подняться и отвела Хальцион к кровати. Она села, но не сделала ни единой попытки раздеться.

Не зная, что еще предпринять, Эвадна поспешила закрыть ставни, прежде чем их стук привлек бы Грегора обратно. Когда она снова взглянула на Хальцион, сестра наконец-то легла.