Сипстрасси

– Будь король жив… – пробормотал лысый коротышка Касмарис и не договорил, потому что этого не требовалось.

– Но он мертв! – рявкнул Гвалчмай: он разделял это чувство, но не хотел даже мысленно предавать Аквилу. – Какой смысл без конца жалеть о том, чего нельзя вернуть. БУДЬ король жив… НЕ БУДЬ Эльдаред предателем. БУДЬ у нас еще десять легионов!

– Ну а мне надоело убегать и обороняться, – сказал Касмарис. – Почему бы не прислать нам на подмогу Четвертый и разделаться с ними в одной кровавой битве?

– Все или ничего? – съязвил Гвалчмай.

– А почему бы и нет? Ничего – вот что нас ждет, как ни верти. То, что с нами сейчас, иначе как медленной смертью не назовешь.

Гвалчмай отвернулся. Возразить он не мог. Кантий, британец по происхождению и характеру, он не понимал смысла стратегического маневрирования. Его желание было простым: встретиться с врагом лицом к лицу и сражаться до победы или поражения. Но Аквила был римлянином, бесконечно терпеливым, и никогда бы не поставил судьбу империи на один бросок костей.

В глубине души Гвалчмай сознавал, что они оба не правы. Пожалуй, есть время для терпеливости, но есть и время беззаветной храбрости и презрения к взвешиванию «за» и «против».

Он рывком поднялся с земли.

– Время ехать, – сказал он.

– Время умирать, – проворчал Касмарис.

* * *

Утер проснулся – сердце у него отчаянно колотилось от страха: он перекатился на другой бок и вскочил, нашаривая меч. Заснуть, неся стражу!

– Не бойся! – сказал Бальдрик. Он натачивал лезвие своего ножа, а в открытое окно лился свет раннего утра. Гроза унеслась, и небо сияло голубизной.

Утер криво улыбнулся. Бальдрик протянул ему оставшуюся черную краюшку, но принцу пришлось намочить ее водой из фляги своего спутника, чтобы хлеб стал съедобным. Несколько минут спустя они уже шли по направлению к опушке горного леса по узкой тропинке, испещренной следами горных козлов и баранов. Наконец, когда солнце подходило к зениту, они добрались до ущелья, в котором под скалой приютился домик, сложенный из гранитных глыб. Крыт он был соломой, но теперь кровля почернела и провалилась – видимо, во время пожара.

Они остановились под защитой деревьев и оглядели окрестности, не видно ли воинов. Убедившись, что вблизи никого нет, они спустились к дому и остановились у кряжистого дуба. На стволе висел распятый скелет.

– Это был Андьякус, – сказал Бальдрик, – и не думаю, что он сумеет нам помочь.

Кости ног отсутствовали, видимо, оторванные волками или одичавшими псами, а череп свалился на узловатые корни. Утер заглянул в дом. Прочные стены окружали центральное помещение с очагом, сложенным из камней. Там царил хаос – пергамента и свитки усеивали пол, лари были опрокинуты, столы перевернуты, коврики завернуты. В трех задних комнатах царил тот же разгром. Утер поставил на ножки стул с камышовым сиденьем, сел и задумался.

– Время уходить, – сказал Бальдрик от двери.

– Еще нет. Те, кто натворил все это, искали источник силы волшебника и не нашли его.

– Откуда ты знаешь? Они же тут все перевернули вверх дном.

– Вот именно, Бальдрик. Нет никаких свидетельств, что обыск был прекращен. Следовательно, либо они нашли источник в самом последнем месте, либо не нашли вовсе. Второе более вероятно.

– Если не нашли они, так как же найдем мы?

– Нам известно, где не надо искать. Помоги мне навести тут порядок.

– Зачем? Тут же никто не живет.

– Доверься мне.

Они расставили по местам всю мебель, а тогда Утер снова сел, обводя взглядом стены большой комнаты.

Потом встал и перешел в спальню. Свитки и пергаменты свидетельствовали, что Андьякус был ученым.

Некоторые рукописи остались завязанными, и Утер осмотрел их. Они были аккуратно помечены.

– Но что мы ищем? – спросил Бальдрик.

– Камень. Золотистый камень. Возможно, в черных прожилках. Величиной с речную гальку.

– Ты думаешь, он его спрятал, когда увидел, что они пришли его убить?

– Нет. Я думаю, он его прятал на ночь всегда. И его при нем не было, когда он был схвачен. Значит, захватили его, пока он спал.

– Если бы он его спрятал, они бы нашли этот камешек.

– Нет. Спрячь его ты – другое дело. Но мы же говорим о волшебнике и магическом камне. Он спрятал его на самом видном месте, только изменив. И нам нужно только догадаться во что.

Бальдрик сел.

– Я хочу есть. Я устал и ничего не понимаю. Но в прошлую ночь тварь мрака пыталась убить нас, и я предпочел бы покинуть горы до ночи.

Утер кивнул. Он тоже думал о воре душ и пытался отгадать, кто его послал – Эльдаред или Астарта.

Или же это была случайность, к которой ни тот, ни другая отношения не имели. Он заставил себя забыть про страхи, чтобы найти ответ на загадку камня. Мэдлин часто советовал ему не расходовать силы на то, что ему неизвестно.