SIR

Он искренне улыбнулся, и под всей этой тревогой, под этой уязвимостью скрывался прекрасный парень.

Я повернулся, чтобы уйти, и улыбнулся Левину, все еще стоявшему совершенно неподвижно.

— Левин, следуй за мной, — сказал я, и мы оставили Хантера осваиваться в комнате.

Я пошел в свою спальню, и Левин послушно последовал за мной. Он нечасто присоединялся ко мне здесь, но сегодня нам нужно было поговорить. Я снял пальто, и он, не спрашивая меня, взял его и повесил на вешалку. Затем я сел на сиденье у комода, а он опустился передо мной на колени и развязал мои шнурки.

Левин великолепен. И на нем все еще было слишком много одежды... Хотя сегодняшний вечер был необычным, в первую очередь мой саб заботился о Хантере, и это меня порадовало.

Я смотрел, как Левин своими умелыми пальцами снимает мне ботинки. Он отложил их в сторону, потом снял с меня носки, и я не мог отвести от него глаз. Я был невероятно возбужден. Когда мне предложили второго саба — которого нельзя коснуться и тем не менее — это было опьяняюще, а затем я наблюдал, как мой Левин ухаживает за ним, становясь самым совершенным сабом... всегда стоит правильно, идеально преклоняет колени, не допустив ни одной ошибки.

Он должен был быть вознагражден, и одна мысль об этом возбуждала меня.

Еще находясь между моих ног, Левин откинулся на пятки, склонив голову и сложив руки на коленях. Я мог бы приказать ему вынуть мой член и отсосать, но сначала я должен был выполнить свои обязанности. Хотя он никак не показывал, но то, что я взял на себя второго сабмиссива, должно быть, тревожило его.

Если бы я спросил об этом, он бы ответил, что гордится мной, Мастером, которому даровали второго саба. Идеальный ответ сабмиссива, очень в духе Левина.

Но я хотел — нет, мне было нужно — убедить своего первого саба в его устойчивом и надежном положении. Сабмиссивы в конечном счете — рабы привычки, и их зоны комфорта — постоянство и неизменность. Поэтому, когда домашняя обстановка изменилась из-за нового мальчика, Левин нуждался в уверении от своего Мастера: он не сделал ничего плохого, его потребности все еще будут удовлетворены.

Зная Левина достаточно хорошо, я понимал, что он лучше всего отреагирует, если подключиться к процессу.

— Взять на себя второго сабмиссива — большая ответственность. Мне понадобится твоя помощь с этим парнем, — произнес я. — Это будет твоя роль, как первого саба, помогать мне обучать его. Он будет равняться на тебя как на старшего. Ты готов стать первым сабом, Левин?

— Мой Мастер хорошо меня обучил. Я готов.

Его слова заставили мой член пульсировать.

— Я безумно гордился тобой в Санктусе сегодня вечером, — хрипло сказал я. — Ты образцовый сабмиссив, и Хантеру повезло, что ты будешь для него примером.

Левин сиял от гордости, но старался сдерживаться.

— Благодарю Вас, Мастер.

Я раздвинул ноги немного шире.

— Ты знаешь, что случается с сабмиссивами, которыми гордятся их Мастера?

Левин облизал нижнюю губу.

— Они получают вознаграждение, Мастер?

Я наклонился, провел большим пальцем по тому месту, где только что находился его язык, и приблизил его лицо к своему.

— Совершенно верно. — Он издал жалобный звук, когда я коснулся его губ своими. Такой хороший мальчик. — Левин, иди в игровую комнату. Когда я войду, ты будешь ждать меня в позе ожидания перед инструментом, который выберешь сам.

— Как пожелаете, Мастер, — выдохнул он и ушел.

Я улыбнулся, когда встал, и, сняв костюм, скользнул в кожаные штаны — мой игровой наряд. Член стоял, зная, что должно вот-вот произойти. Так что пришлось изо всех сил сжать его, пытаясь подавить желание войти в игровую комнату и трахнуть Левина для собственного удовольствия. Моему сабу нужна его награда, и я должен позаботиться, чтобы он ее получил.

Я дал Левину достаточно времени, чтобы подготовиться, а сам решил тихо проверить Хантера и, обнаружив его крепко спящим, направился в свою игровую комнату. Я сказал Левину, чтобы он выбрал тот инструмент, который захочет, и мне было интересно посмотреть, что он предпочтет сегодня вечером.

Свет был приглушен, и вот Левин, голый, стоит на коленях перед мягкой скамьей, склонив голову и заложив руки за спину. На верхушке скамьи стоял мастурбатор — флэшлайт.

Хотя моим любимым инструментом был деревянный крест, Левин всегда предпочитал скамейку, я нисколько не удивился такому выбору. Он любил, когда его наклоняли над ней, прижимали и трахали.

Я также прекрасно понимал, что из-за ситуации со вторым сабом, Левина нужно заверить в его прочной позиции. Не словами, которые сказал несколько минут назад, а телом. Ему нужно было, чтобы я снова подтвердил свое превосходство над ним, а он подтвердил свое подчинение мне.

Я подошел прямо к Левину и пальцем приподнял его подбородок.

— Скамейка и флэшлайт одновременно? — спросил низким и ровным голосом.

Его глаза почти закатились, и на лице появилось выражение умиротворения. Он прильнул ко мне: этот парень, этот мужчина, позволяет делать с ним все, что угодно.

— Ты уже вставил пробку? — произнес я.

— Да, Мастер.

Конечно, он так и сделал. Левин знал, что мне нравилось.