SIR

На Левине был серый костюм-тройка, белая рубашка и серебристый галстук. Темные волосы коротко подстрижены и безупречно уложены. Он выглядел ослепительно и дорого по всем пунктам.

Хантер был одет в темно-синий костюм и белую рубашку без галстука, потому что на нем не было жилета под пиджаком, как у Левина. Хантер надел свою любимую упряжь, что заставило меня улыбнуться. Все еще дерзкий мальчишка. Теперь его волосы стали немного длиннее, уложенные в какую-то сложную прическу, которую он усовершенствовал много лет назад.

Мне нравилось, что они выделялись как личности. Левин закончил учебу и теперь был официальным членом юридической команды Санктуса. Хантер много работал над чтением и письмом, и получил квалификацию парикмахера, работая с Таней почти каждый день и наслаждаясь каждой минутой. Мои сабмиссивы преуспевали.

Их улыбки засияли еще ярче, пока они шли ко мне.

Парни встали по обе стороны от меня, и мы втроем посмотрели на Ефрема. За последние пять лет в Санктусе многое изменилось. Магистр Колтон был серьезен, когда сказал, что изменит правила к лучшему. Поэтому Левин, Хантер и я собирались сделать нашу церемонию законной.

Ефрем должен был провести церемонию. Он получил квалификацию священнослужителя несколько лет назад. Я сказал, что если не смогу сделать его своим шафером — Левин, Хантер и я решили, что мы трое — это все, кто нам нужен, — то Ефрем, черт возьми, мог поженить нас. Только мы собирались подписать не свидетельство о браке. А договор, составленный Левиным, чтобы связать нас троих вместе. Не «законный брак», учитывая, что нас трое, а юридически обязательный договор, предоставлявший нам законные права в целом. Левин проработал все детали, но церемония принятия обязательств являлась для меня свадьбой. В моих глазах и в моем сердце Левин и Хантер были бы моими мужьями.

Дело в том, что для саб и Домов ошейники и церемония с ошейниками всегда значили больше, чем свадебный контракт. Но, как сказал мне Ефрем пять лет назад, и я не мог выбросить это из головы, церемония с ошейниками не имела никакого веса в судебных инстанциях. А я хотел быть связан с этими двумя мальчиками всеми возможными способами.

Когда я впервые заикнулся, они ничего не поняли. Я сказал им, что это обеспечит дополнительный уровень безопасности, и дело было не в том, что я не доверял Санктусу. Я знал, Санктус не попытается разлучить нас. Только Левин и Хантер, возможно, жаждали другого уровня постоянства, но нет, они доверяли мне, зная, что я их никогда не оставлю. И я понял: гарантии безопасности необходимы мне. Я нуждался в этом сильнее. Как только я объяснил им, что ни одно кольцо на моем пальце никогда не заменит ошейников на их шеях, они всецело согласились.

Теперь же мы стояли здесь, готовые сделать все официально.

— Мы собрались здесь сегодня, — начал Ефрем, — чтобы засвидетельствовать законное соединение трех мужчин. Уже связанные друг с другом в соответствии с законом Санктуса, они теперь будут связаны законом страны, в которой мы живем. То, что соединено вместе сердцем и душой, пусть никто, даже адвокат, не разлучит.

Хантер и Левин сжали мои руки, а Ефрем еще что-то говорил, но я потерялся в парнях: их руки в моих, плечи касались моих, мои ошейники под их рубашками. Больше ничего не существовало, кроме моих мальчиков.

— Брак не обязательно должен быть обычным, — продолжал Ефрем. — Он должен быть адаптирован к потребностям тех, кто состоит в этом браке.

— Я полностью за традиционность, — сказал Хантер с лукавой улыбкой в глазах. — На мне что-то синее* и что-то позаимствованное*. И под этим костюмом, у меня надет пояс с подвязками, прикрепленный к моим шелковым чулкам, и подвязка, так что если вы хотите поторопиться...

*Английская традиция — на невесте в день свадьбы должно быть что-то синее — символ преданности и верности и что-то позаимствованное, символизирующее крепкую дружбу и теплые отношения (Прим. пер.)

Все засмеялись, и Хантер наклонился ко мне, самодовольно улыбаясь. За последние несколько лет он действительно стал самим собой. С помощью терапии и надлежащего влияния подчинения и доминирования, он стал так далек от сломленного мальчика, который был передан мне. Хантер был забавным, кокетливым и открытым, в большинстве своем ненасытным. Я сомневался, что это пройдет. Более того, надеялся, что он никогда не изменится.

— Ладно, не буду задерживать, — со смехом произнес Ефрем. — У вас есть кольцо?

— Есть, — ответил Левин, доставая из кармана одно серебряное кольцо. Оно было шире, чем большинство колец. Мальчики решили, что каждый должен выбрать простое обручальное кольцо, которое они расплавили и соединили в одно прекрасное кольцо ручной работы. Это было идеальное решение. Идеальный символ. Два кольца красивые сами по себе, но еще лучше — соединенные вместе.