Сиракана. Книга 1. Семеро

Закончив заклинание, Тарион отдал резкий приказ своим стрелкам. Сиды взяли наизготовку длинные, испещрённые странными письменами луки, наложили стрелы на тетиву и натянув ее почти до предела, замерли в ожидании следующего приказа.

Меж тем, вокруг продолжавшего заклинание мага воздух постепенно сгустился, образовав серый туман. Странным образом собравшись в одном месте, он начал резко подниматься вверх, вскоре раздвоившись и приняв форму двух белёсых лезвий. Деметрию показалось, что время вокруг него на секунду замерло, а потом понеслось быстрее обычного. Завершая заклинание, Аркадий резко взмахнул рукой, а затем направил её на приближавшуюся к форту троицу. Тарион что-то быстро сказал ему на своём певучем языке. По лицу мага прошла мгновенная судорога и «мечи», почти приблизившись к убегавшему от гончих зверю, резко сменили направление и стремительно атаковали его преследователей. Деметрий невольно поморщился – друг с другом эти две занозы в заднице общаются очень даже неплохо!

Как только туманные лезвия достигли своей цели, сидский сотник отдал очередной приказ, и сотня стрел тут же полетела в приближающихся тварей. Деметрий тихо присвистнул – люди стрелять на подобном расстоянии явно неспособны. Яростно отбиваясь от пытавшихся опутать их стеблей, "гончие" не сразу заметили угрозу. Туманные лезвия, вопреки всем законам природы обретшие невероятную прочность, пробив серую шкуру резко вонзились в плоть гончих, а упавшие с неба сидские стрелы довершили дело – через несколько секунд обе твари были мертвы.

Деметрий облегчённо выдохнул – пронесло. Внезапно почувствовав, будто чего-то не хватает, он с удивлением посмотрел на небо – оказывается, он даже не заметил, когда прекратился дождь. Нехотя, центурион в очередной раз признался себе, что без мага и сидов всё могло бы сложиться совсем иначе. Ещё раз взглянув в подзорную трубу, он удивлённо поднял брови – странный волк, за всё время так и не выпустивший из зубов красный свёрток, не обращая внимания на смерть гнавшихся за ним тварей, продолжал бежать в сторону форта. Центурион снова переглянулся с сидским сотником и вскоре оба они уже спускались вниз, направляясь к воротам.

Вслед за ними, чуть отставая, двинулся маг Аркадий.

Волк оказался волчицей – об этом сообщил своим обычным спокойным тоном Тарион, едва она, ничуть не чураясь людей, совершенно спокойно прошла мимо ошалевших легионеров, державших зажжённые факелы и настороженно вскинувших луки сидов, подойдя вплотную к их троице, стоявшей у самых ворот. Аркадий попытался было что-то сделать, но тут вперёд вышел тот же Тарион. Подойдя к волчице, он посмотрел прямо ей в глаза, а потом со странной осторожностью забрал из её пасти свёрток, не встретив даже намёка на сопротивление.

– Человек, – через несколько секунд спокойно сообщил сид, – мальчик. Центурион с магом быстро подошли к нему, с удивлением разглядывая младенца, завёрнутого в остатки ярко-алого, явно дорогого платья. Не успев оправиться от изумления, центурион быстро обернулся на новый шум. Волчица начала меняться. Вскоре на её месте лежала усталая черноволосая женщина в простом чёрном платье, странным образом неповреждённом от трансформы, с серой от природы кожей. Когда она подняла голову, на Деметрия в упор взглянули жёлтые глаза. Распознав в незнакомке торуг, заинтригованный комендант подошёл ближе. Шею женщины «украшал» уродливый шрам, напоминавший след от ошейника. Беглая рабыня? Одна из последних выживших шаманок торугского племени, умудрившаяся сбежать из рабства пленивших её имперцев? Факт, сам по себе, невероятно странный, но его, хоть и с сильной натяжкой, всё же можно признать. Говорят – торуги живут гораздо дольше людей, не говоря уж об их шаманах. Но что тогда она делает у имперского форта? Причём здесь эфирные твари? И самое главное – зачем ей человеческий…

Торуг зашевелилась. Не в силах подняться на ноги от сковавшей её усталости, она достала из складок платья какой-то предмет и целенаправленно поползла к центуриону.

– Осторожно! – испуганно бросил Аркадий. Не обратив на него внимания, Деметрий вплотную подошёл к женщине. Та явно пыталась что-то выговорить непослушными серыми губами. Опустившись на одно колено, центурион склонился к лицу шаманки и взял протянутый ею предмет.

Деметрий обомлел. У него в руке, поблёскивая серебром в свете зажжённых факелов, лежала личная императорская печать!

– Это…сын… императора, – из последних сил выговорила Сорша и потеряла сознание.

Глава 4

Пустыня. В пяти милях от Ак-Ширвана 95 г. пв

К исходу дня беспощадный зной палящего солнца сменился столь же безжалостным холодом. Великая Пустыня не признавала полумер ни в чем и не ведала жалости к тем, кто посмел нарушить ее вечный, незыблемый покой.

Ночной ветер с шипящим свистом прошелся по барханам, взбудоражив равнодушный песок и мельком коснувшись стоявшей на нем человеческой фигуры, под слабым светом умирающей луны неотличимой от тысяч теней, рождаемых луной и ночью.