Сиракана. Книга 1. Семеро

Мгновенно материализовавшаяся рядом с ним фигура, в которой верховный архонт к своему огромному удивлению узнал Сольвинуса, резко подхватила с земли кристалл и сунула за пазуху. К этому моменту начали двигаться остальные, но медленно, слишком медленно. Со сменившей удивление яростью, Тирас уловил отблеск мощного темпорального заклинания, ускоряющего время для применившего его мага и одновременно замедляющего его для всех остальных. И это в придачу к тому, что собратья, приходящие в себя после сложного ритуала, наверняка, сейчас едва не валятся с ног от усталости! И расставленная по периметру стража совершенно бесполезна. По иронии, не доверяя людям, Тирас расположил повсюду големов, в которых заклинаниями были внедрены многочисленные команды, в том числе команда не причинять вреда архонтам, к которым все еще формально принадлежал Сольвинус. Завладев камнем, маг немедленно испарился.

Целую минуту Тирас стоял неподвижно, лишь руки верховного архонта сжались в кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. За это время среди присутствующих не нашлось никого, кто осмелился бы встретиться с ним взглядом или просто подать голос. Наконец Тирас заговорил, и от звуков его спокойного голоса почти каждый, стоявший на поляне, покрылся холодным потом.

– Организовать поиски, мобилизовать Братство. Камень должен быть возвращен.

Предатель должен умереть!

– Дамиан, – взгляд Тираса упал на высокого архонта. – Займись лично. Для остальных задачи остаются прежними.

Не сказав больше ни слова, верховный архонт двинулся в сторону лагеря.

Глава 10

Данбар. Кейтара Таэрин[13]

Таэру медленно открыл глаза, прерывая медитацию. Затем так же неторопливо потянулся, встав с пяток на носки и воздел руки ладонями вперед – навстречу восходящему солнцу. Когда его лучи коснулись татуированного лица, сид выдохнул, вошел в стоящее посреди поляны небольшое озеро и все так же неторопливо омыл его водой покрытые многочисленными татуировками лицо и тело, тем самым окончательно завершая ночное бдение. Ночь завершилась, а вместе с ней и время раздумий и размышлений.

Пожелтели листья на древесных ветвях и вскоре те покроются снегом – еще один год близок к завершению.

Кайрасин – время, когда словно огромный, могучий зверь, Лес медленно и неторопливо готовится к зимней спячке – завершению очередного временного цикла, а вслед за ним и весь мир, ибо для сидов Лес всегда был началом всей жизни, ее сутью и воплощением, неотъемлемой частью мира.

Кайрасин – это время, когда каждый сид, что не нашел еще свой путь, не узнал свою судьбу, должен найти ее и двинуться навстречу, без страха и сомнений. Сегодня пришло его время. Очистив дух во время ночного бдения, а тело, омывшись в озере, он направится в Дайна Таэрин – Лесную Обитель, где среди вековечных деревьев Испытание покажет – кем ему быть.

Сути своего Испытания не знает никто из молодых сидов. Хайрадир – старейшины, хранят сведения о нем в глубочайшем секрете, разглашение которого карается немедленной смертью, независимо от того, каков статус виновного. Говорят – Испытание для каждого свое. Прошедшие становятся воинами – солдатами и командирами, частью армии сидов, не побежденной еще никем и никогда, смотрителями-хранителями границ Леса, воинами, чувствующими биение всякой жизни, говорящими с растениями и зверями, магами Жизни – теми, кто поет дереву и камню, придавая им форму и сам принимает любой облик – будь то облик зверя, растения или даже могучих элементалей – детей изначальных стихий, магами Духа, властными над жизнью, смертью и даже над самим временем…

Каждый сид, рожденный под сенью леса, должен найти свое место. Это правило незыблемо, как сама жизнь. Испытание определяет это место и дарит молодым сидам право на дальнейшее существование, определяет его смысл. Те же, кто не прошел его, Таэру невольно передернуло, становятся тайшар[14] – теми, кому нет места в жизни леса, ибо нет от них ему пользы. На миг в голову пришли оставшиеся в Тессариге братья, что называли сами себя карахад[15], и настроение резко ухудшилось. Когда Хайрадир увидели, как Вторжение исказило их братьев, боли их не было предела, ибо у тайшар больше не было судьбы, своего предназначения, не было пути, по которому они могли бы двигаться дальше[16]. Их было решено оставить навсегда, как и место, что их исказило. Оставшиеся, однако, продолжали считать себя сидами, по той причине, что не бросили свой дом и не отреклись от него, ушедших же назвали предателями и воспылали к ним лютой ненавистью.

Таэру яростно помотал головой, отгоняя некстати нахлынувшие мысли. Затем взял тарбад с края озера, оделся и неторопливо двинулся в сторону чащи. Кайрасин требует полного внимания и сосредоточенности. В преддверии Испытания нельзя позволять чужеродным мыслям проникать в разум – он должен быть чист, как вода озера, в котором он омылся.

Звериная тропа, по которой он шел, вела сквозь данбарский лес, через непроходимую ни для кого, кроме сида чащобу, которая, по людским представлениям, никуда не вела.