Сиракана. Книга 2. Великая Игра

– Не суть важно! – снова перебил его Великий Инквизитор. – Абсолютного порядка нет нигде. Даже здесь – на нашей родине. Люди отворачиваются от Солнца, боясь его палящих лучей и не чувствуют исходящего от них тепла. Всегда будут недовольные и непокорные. Говорю тебе – в присутствии Лорио в Ксандрии больше нет необходимости. Его преемник разберется там со всеми текущими делами. Сам Лорио гораздо нужнее нам в Тессариге. Но ты, кажется, все еще сомневаешься?

– Да, Светоносный, – под пристальным взглядом Великого Инквизитора Эрнесто, наконец, осмелился высказать давно терзавшую его мысль и, вместе с тем, деликатно умолчал о том, что с назначением преемника Лорио стоит поторопиться. – А как же сами архонты? Они, наверняка, сразу поймут истинную причину появления в их рядах брата Лорио.

Сухой смех Великого Инквизитора стал для него полной неожиданностью. Отсмеявшись, Лорега снова подошел к окну, снова подставляя лицо солнечным лучам.

– Все это лишь часть Игры, брат мой, – произнес он, наконец, чуть насмешливым голосом. Великая Игра так же стара, как и сам наш мир. И все ее участники, так или иначе, знакомы с правилами. Иными словами – они знают, что мы знаем, что они знают… и так далее.

– Когда закончишь с измененной, мы подробно обсудим детали плана. Твой человек передаст их брату Лорио, – добавил он под конец, прозрачно намекая на окончание аудиенции.

Эрнесто снова поклонился.

Глава 8

Сарагасса. Казематы

Клеонт устало потянулся и, положив руки за голову, поудобней устроился на грязном тюфяке, заменявшем ему постель. С досадой он вынужден был признать, что ему некого винить во всем что с ним произошло, некого, кроме, разве что, самого себя.

Именно он решился на небывалое: впервые за много лет увести стаю с острова. Пищи становилось все меньше и за нее, то и дело, приходилось бороться с наводнившими остров гарпиями. А уж после того, как на Лемнасе все чаще стали появляться имперские солдаты и маги, ему стало понятно, что Новая Империя решила обратить более пристальное внимание на формально принадлежащий ей остров. Он собрал остальных и озвучил свое решение. Были споры, пересуды, но он властью вожака настоял на своем.

Обитатели Лемнаса имели некоторое представление о других землях и странах, но, как он понимал сейчас – это представление было совершенно неточным.

На западном побережье острова было немало обломков кораблей, оставшихся там еще со времен морской битвы в Сапфировом море. По найденным ими вещам с кайлатских и тилланских кораблей обитатели Лемнаса медленно осваивали морское дело. Медленно и неверно. Кое-как отремонтировав относительно целую кайлатскую фелуку, оборотни вышли в море.

Клеонт желчно усмехнулся. Ему с самого начала стоило послушать стариков, называвших его затею безумной авантюрой. Нельзя плыть в море без опытного капитана и точных навигационных карт (а не каких-то нечетких записей давно мертвых моряков), ориентируясь лишь по звездам. К счастью, старики остались на острове, с теми, кто не мог позволить себе долгих путешествий.

Горе – моряки попали в шторм в первый же день, а после… Нескончаемая синева перед глазами, болезни и смерти. Сориентировавшись по звездам, они кое-как управляли кораблем, с каждой неделей впадая во все большее отчаяние.

В конце концов, перенеся множество невзгод, лемнасские оборотни пристали к берегу. Как наивно предположил один из них – к берегу Тессарига или Тилланы. Но страна, в которой они оказались, была им совершенно незнакома, как и ее нравы и обычаи. И, в конечном итоге, его стая оказалась где-то в сарагасском лесу, а он – здесь.

Устроенный ему инквизиторами допрос с пристрастием, в целом, не произвел на него впечатления. Убедившись, что клещи и крюки почти не причиняют ему вреда, братья-дознаватели прибегли к магии. Но и тут особо не преуспели. Ощущения были, конечно, болезненными, но вполне терпимыми. Наконец, так и не сумев заставить его говорить, раздосадованные инквизиторы бросили его гнить в камере и, кажется, на время забыли о его существовании. Тюремщик, от которого исходил легкий запах страха, раз в день приносил ему еду и воду на подносе. Этим и ограничивались его контакты с внешним миром. Кажется, недавно мимо его камеры провели какую-то женщину, закованную в цепи. И на этом все. Поэтому, когда в коридоре – рядом с его камерой послышались шаги, Клеонт удивленно поднял брови. Судя по звуку и запахам, людей было трое.

Вскоре дверь камеры с громким скрежетом открылась, и вошедший в нее рыцарь молча мотнул головой в сторону дальнего угла. С явной неохотой встав на ноги, Клеонт молча проследовал в указанном направлении и лениво облокотившись о стену, демонстративно зевнул, прикрывшись кулаком. Рыцарь сурово сдвинул брови, но, ничего не сказав, отошел в сторону, пропуская остальных. В камеру, сопровождаемый вторым рыцарем, вошел высокий пожилой инквизитор в простом белом облачении.

– Оставьте нас, дети мои, – произнес он чуть надтреснутым голосом.

Быстро переглянувшись, рыцари удалились. Клеонт внимательно вгляделся в лицо инквизитора.