Сирахама

— Не знаю. — Ответила Мисаки. — Можно только предполагать, что, например, в большом коллективе должен быть «громоотвод», на который время от времени можно сбрасывать все ошибки и неудачи, и разряжать общественное недовольство или напряжение, если таковое возникнет. Или что «самый главный» никогда и ни за что не тронет своего… Ну, или то, что сейчас надо выделить самого умного и сильного в семье, перетряхнуть клан, чтобы народ шел в ногу и в одном направлении… Я не знаю — меня к управлению специально не готовили. Брата — да, а меня — нет.

— Неприятно, конечно, что с моей помощью собираются решать свои проблемы. Но я не вижу другого выхода, кроме как оторвать ноги сначала Яме, а потом сделать равноценную подлянку Танаки…

— Считаешь, это необходимо? — Засомневалась нахмурившаяся Миу.

— Да, котик, это необходимо! Я должен раз и навсегда научить всех — мою семью безнаказанно трогать нельзя!

… Тем более, если это более-менее безопасно. За Яму мне мстить не будут — рыло в таком пушку, что потом десятилетиями отмываться будут, если хотя бы слухи просочатся в прессу: покушение на безродного простолюдина Сирахаму — это одно, а вот покушение на такую фигуру, как дочь Главы Ордена Феникса и национальную любимицу — это совсем-совсем другое. За Танаки — если верить информации предоставленной мне практически самими Драконами — тем более.

Но про относительную безопасность этого мероприятия я говорить не стал, чтобы не смазывать впечатление: девушки вжались в меня крепче, излучая довольствие и умиление.

«Старик… надеюсь, в нашем маленьком клане не придется заниматься грязной политикой, а?»

«Не знаю, Малыш… Ой, не знаю…»

* * *

Грузовик с грохотом вывалил свой груз прямо на площадку перед вторым додзе. В заборе Редзинпаку, оказывается, были две пары «технических ворот», о чем я узнал только сегодня. И если от главных ворот можно было проехать только до главного «административного» здания, то с помощью «технических ворот» можно было на колесах добраться до любой точки имения… ну, кроме леса, разумеется.

— А что это? — Удивился я одновременно с «ух, ты!» от озадаченной Ренки.

Акисамэ, тренирующийся перед вторым додзе под глазами-блюдцами водителя грузовика, едва заметно вздрогнул.

Понимаю. И водителя понимаю, и сэнсэя. Водитель ошарашен видом: какой-то не очень мускулистый человек стоит на макушке полутораметровой статуи Будды и держит в вытянутых в стороны руках за макушки по еще одной такой же статуе… параллельно земле!

Ну, а Акисамэ тоже понятно, чем расстроен — я опять его подловил. Правда, это самое меньшее, что я могу себе позволить сделать в условиях продолжающейся «чайной травли».

А перед собой я катил тележку с Ренкой.

Четыре колеса, два метра в длину, полметра в ширину. Переплетение фиксаторов, ремней и блестящей термо-фольги, в которые, как гусеница в коконе, была подвешена девушка. И, конечно же, три десятка датчиков, подключенных к беспроводной сети Редзинпаку…

Ренка рассказала, что утром, пока мы были в институте, какие-то маститые профессора из Института Надзабуро осматривали ее еще раз. Они повторили неутешительный диагноз и порекомендовали длииииииииительное лечение, в ходе которого МОЖЕТ БЫТЬ «рассосётся само»… дескать, «медицине известны многочисленные случаи частичного или полного излечения». Кэнсэй столь же важно покивал головой… и прямо там, в палате, исключительно вежливо вручил «светилам медицины» пухлые конверты.

«Светила» поблекли — поняли, что их только что очень корректно послали, отказавшись от дальнейшего сотрудничества, заплатив хоть и немало, но несоизмеримо, на порядки, меньше, чем стоило бы предложенное ими лечение.

А потом Кэнсэй стал действовать.

Что там было у «светил»? Полный покой? Акисамэ, ты тут какую-то тележечку показывал? И вообще — покой нам только снится! Да, Реночка?

Что там еще было? Вот эти и вот эти лекарства? Та-а-ак… берем ручку и вычеркиваем… семьдесят процентов. Доченька, ты ж потерпишь, да? Боль, она же…? Ну, помнишь, да?

Что еще? Только позитивное настроение, ограничить встречи со сверстниками, обрубить интернет, убрать телеканалы с новостями дабы не расстраиваться? Отлично! Реночка, золотце, Кенчик тебя вечером на тренировку отвезет — посмотришь, как мы его гонять будем! Или он — нас… Или Старейший — его… Или Старейший — нас… В любом случае — позитивное настроение и ничего, кроме позитивного настроения!

— Кенчи… — Вздохнул Акисамэ. — Опять ты… Да еще и с Ренкой. Ко мне скоро можно будет с оркестром подходить… во имя Луны.

— Кхм… — Я сделал вид, что не понял причин его огорчения. — Извините, Акисамэ-сэнсэй! Я неправильно сформулировал вопрос. Я хотел спросить: для чего предназначена эта куча камней?

— Щебень. — Акисамэ тоже сделал вид, что его огорчила именно постановка вопроса, а не внезапное появление ученика из-за спины. — Если быть точным, то это — щебень, а не куча камней. Гранитный щебень крупной фракции от 150 до 400 миллиметров. Используется в декоративных целях — заборчик отделать, бассейн облицевать…

— А…?