Сирахама

Выглядел «пришелец» откровенно плохо. Только что высохшие кровавые дорожки из уголков глаз, такие же дорожки — из-под носа. Осунувшееся серое лицо, лопнувшие сосуды в глазах…

Но — вот пожалуйста — находит в себе силы шевелить мозгами, улыбаться и играть в героя — «Я пойду с вами». Молодец, конечно, «превозмогатель» и все такое, но…

— Мне там балласт не нужен, Ниидзима. — Я перешел на следующий файл — фотографии помещений. — К тому же ты — полный ноль в огнестреле. Комната, где ее держат — известна?

— Нет, разумеется. Я с ней говорил через мобильный. Полиция могла бы засечь место с точностью до пары метров, но в полицию я не обращался. Серым цветом помечены нежилые помещения — кухня, оранжерея, столовая и прочее… — И снова полез в бутылку. — Я внутрь не полезу. Снаружи подожду.

— А зачем тогда? Тем более, я смогу на мотоцикле увезти только одного человека.

— Мотоцикл? — Слабо удивился Ниидзима. — Да, не подумал… Это решаемо — в Токио есть мото-такси…

— Тебе сейчас только на мотоциклах кататься, инвалид-калека! — Фыркнула Мисаки.

— Ну, вам не привыкать с увечными возиться… — Слабо пробормотал «пришелец». — Семейная особенность, так сказать.

— Нарываешься? — Я даже удивился. — А смысл? Хочешь, чтобы я тебя вырубил? Или отказался от своих планов?

Ниидзима скривился. А Мисаки встрепенулась:

— Кён! Время!

Я забросил планшетник в свой рюкзачок. Ниидзима спокойно проводил глазами свой драгоценный «девайс».

— Полутора часиков нам хватит, ящерка?

— Хм? — Мисаки прищурилась, бросила взгляд на Ниидзиму и поняла. — Час. Иначе могут быть проблемы, если его тут найдут.

Ниидзима тоже понял и торопливо объяснил:

— Перед самым твоим выходом на Арену я обещал позвонить им, чтобы убедиться, что с сестрой все в порядке. А иначе, дескать, расскажу все тебе и сообщу в полицию… первое напугало их гораздо сильнее, мне кажется…

— Ну, вот как раз через часик, перед объявлением поединка, и позвонишь. — Кивнул я, нащупал точки на его шее и сжал. «Пришелец» обмяк.

— Развяжи его. И уложи более живописно. А я пока двигатель погрею.

* * *

Вечерний Токио красив. Так все говорят.

Соглашусь… если наблюдать из окна какой-нибудь высотки или с какой-нибудь горы в окрестностях. Или прогуливаться по ярко освещенным улицам. Горящая огнями реклама, огромные телевизионные панели, освещенные прожекторами высотки и башни.

А вот с водительского места мотоцикла — никакой красоты. Сейчас, конечно, был не час пик, но все равно очень оживленное движение, которое не давало наслаждаться видами. Во всяком случае, мне.

— Ящерка, а почему «Кён»?

— Потому что такой же спокойный и рассудительный флегматик. — Послышалось в наушнике шлема. — И так же, если прижать в темном-темном переулке к темной-темной стеночке, то всегда готов по-хорошему удивить своих девушек! — Мисаки сильней прижалась к спине. — К тому же ты иногда очень похоже «фейс-пальм» делаешь…

— Я? — Мне оставалось только искренне удивиться. — Не замечал за собой…

— А вот так… Кста, я девчонкам подсунула этот шедевр… Так что жди подначек, хи-хи-хи… Чур, я — Нагато! Ну, кто у нас Ренка будет — понятно. А вот Миу будет — «совершенно секретные сведения, Кён!» Хи-хи-хи… Кста! Ты знаешь, что у нее родинка есть на том самом месте! Звездочкой!

— Да ладно!

— Вот тебе и «да ладно»! — И круто поменяла тему. — Сэнсэю я позвонила, пока ты моторы прогревал… Уж не знаю, как наши мастера это делают, но фургончик со снаряжением будет ждать в квартале от «Тошидо Билдинг». Более того, сэнсэй обещала установить электролебедку на крыше… Прям, шутер какой-то!

— А она случайно не решила все сделать за нас? — Забеспокоился я.

— Не… — Мисаки передразнила. — Мышку… отбирать… не буду… Веселитесь… котятки…

— Плана нет. — Посетовал я.

— А какой тут может быть план, когда неизвестно, где девочку держат? Все просто, как перпендикуляр: закачиваем планы здания на тактические компьютеры, проникаем, ломаем резервные генераторы, обесточиваем здание и делаем зачистку… я сверху, ты — снизу… или как вы предпочитаете, аната?

— Предпочитаю сверху…

— Мр-р-р…

* * *

Здание было погружено в темноту… относительную. Фонари и огни с улицы все-таки давали слабую освещенность.

Все внутри клокотало. Тело дрожало в сладкой истоме. Пьянило, как от игристого вина. Мисаки тронула клавишу на тангенте:

— Кён! А мы сегодня с музыкой?

— Ты что-то развеселилась, Ящерица. Какой я тебе Кён?

— Ну, ладно… Зяблик-четыре. А почему зяблик? Как-то это… не круто! Давай, мы тебе другой позывной придумаем?

Мисаки переступила через тело мужчины и осторожно выглянула в коридор. Пусто. Хотя где-то на лестнице раздавались крики. Кто-то бежал вниз…

Ну, значит, сейчас она постреляет чуть-чуть.

— Давай. — Легко согласился Кенчи. — Потом. А музыку я уже заказал. Будет, когда…

Будто только и дожидалась этих слов, в наушниках послышалась музыка…

— Странная какая-то… — Удивилась Мисаки, когда вступила скрипка, и спросила. — Я ожидала чего-нибудь побыстрей! Поритмичней! Ну, как тогда…

Голос и интонации Кенчи были крайне серьезными, даже обеспокоенными:

— Она означает, что надо успокоиться и собраться. Я, кстати, не шучу.