Сирахама

— Молодец… — Я, наверно, супер-герой и, вообще, крутой мужик с железными яйцами, но я не вздрогнул от голоса, раздавшегося за спиной. — Винтовочка моя… где?

Кто о чем, а Сигурэ — про оружие! Я показал на винтовку, укутанную белым маскхалатом и висящую, как в люльке, на толстой ветке дерева.

— Люблю… заботливых. — Похвалила Сигурэ

Смазанный прыжок — и Сигурэ на дереве. Секунда на ознакомление с узлом. Спустя еще миг Сигурэ вновь стояла передо мной уже с винтовкой, закинув ствол на плечо.

Рассмотрев ее получше, я чуть слюну не пустил!

«Мастерица оружия» была в белой короткой дубленке с меховым капюшоном, белых обтягивающих брючках с тонкими черными вертикальными полосками, великолепно подчеркивающими рельеф мышц сильных красивых ног и идеальные полусферы ягодиц («Потерпи, Малыш! В Токио незамедлительно посетим район „Взрослых гостиниц“!»), и белых сапожках с меховым верхом и меховыми шариками-помпончиками на боках.

На голове Сигурэ красовались белые меховые наушники и защитные очки модного спортивного стиля. Наушники были не только элементом одежды — из одного торчал короткий усик микрофона.

И, наконец, метровая винтовка в белом камуфляже с толстым-толстым стволом и огромным-огромным оптическим прицелом делала завершенной феерическую картину «школьница с пулеметом».

Милитаристский кавай! Зимний вариант.

— Сэнсэй… вам очень идет эта винтовка. Очень мягкий спуск! Полная бесшумность! Да при такой дальности! А уж бронебойные патроны — это сказка! А какое интересное и простое решение при передергивании затвора — поворачивать вдоль оси не нужно!

— Ке-е-енчи! — Голос Сигурэ стал глубоко-порыкивающий. — Всегда… девушке… пр-р-риятное… говор-р-ришь… ня-я-яшка!

Она передо мной, как модница перед зеркалом, «встала так и встала эдак». Несколько раз.

«Ну-ну, Малыш! Крепись! Как только доберемся до цивилизованных мест…»

— Сэнсэй, задание выполнено?

— Да… отходим… Бери… — Сигурэ заколебалась и ткнула пальцем в девушку. — Эту… Девочка… пока еще… как ты… любишь! Пр-р-роказник…

Ну, это Сигурэ. Она смущает своих учеников.

* * *

Как я и ожидал, формула возвращения домой была простой, но очень дорогостоящей.

Прежде, чем я закинул девушку на плечо, Сигурэ ввела ей из шприц-тюбика какой-то препарат (наверно, чтобы продлить беспамятство) и поводила над телом небольшим сканером, который два раза, в районе плеч и крестца, выдал тихие трели и мигнул красным.

— Маяки. Блокировка. На десять минут. Остановка. Возобновить.

Через десять минут быстрого перемещения по лесу (девушка-дракон оказалась легкой, как пушинка) мы остановились и Сигурэ повторила процедуру.

Еще через пять минут мы вышли на крупную поляну, на которой прогревал двигатели гражданский вертолет Ми-8 с опознавательными знаками Российской Империи. Через двадцать пять минут мы приземлились на частном аэродроме в окрестностях огромного города. Владивосток?

На летном поле свистел двигателями не самый маленький бизнес-джет… «Цесна», наверно. Трап был откинут, никаких бортпроводниц или встречающих-провожающих не было. В скромном салоне бело-бежево-коричневых тонов Сигурэ показала на диван.

— Клади. Раздевай.

Почему-то это не показалось мне ни шуткой, ни обычным приколом. Я стал раздевать девушку… Действительно, сноровка в раздевании других у меня немалая — сейчас, когда я делал это сознательно — было особенно заметно.

Сигурэ щелкала за спиной какими-то чемоданами и кофрами, паковала винтовку и снаряжение.

Девушка-дракон, как большинство дракошек, была кавайной. Скуластенькая, невысокая, ладненькая. В белой дубленке смотрелась великолепно. А уж как она смотрелась после того, как я ее раздел — потому что фигурка у нее была… м-м-м…

— Трусы… зачем… охальник? — Удивилась Сигурэ. — Нетерпеливый… какой… Успеешь… еще…

«Старик! Ну, что ж за непруха-то, а?! Когда ж я до женских трусиков-то доберусь!»

А ведь могла и раньше тормознуть! Видимо изучала мою реакцию…

«Малыш, ты бы… ручки с девичьих бедер убрал бы… А то перед сэнсэем как-то… неудобно… Даже несмотря на чистку оружия, которая между нами была…»

На свет был снова извлечен прибор-сканер, какие-то дополнительные приборы, и началась операция… нет, не по извлечению, а, видимо, по выведению из строя каких-то маяков или маркеров, находящихся под кожей на правом плече и на пояснице.

Видимо, операция по приведению маяков в нерабочее состояние прошла успешно, потому что Сигурэ через пятнадцать минут, убрав инструменты, направилась в кабину пилотов, бросив:

— Одевай. Сажай. Пристегивай.

Уже когда самолет был в воздухе, Сигурэ молча протянула мне шприц-тюбик.

«Видимо, Малыш, дальше будут встречи и лица, видеть которые нам совсем не обязательно… и даже вредно… А ведь вежливо просят — не дротиком в шею, а — сам-сам…»

— Сэнсэй, такое количество снотворного не скажется на здоровье? Особенно, на мужском здоровье? Я все-таки семью еще создать хочу! С детишками!

— Отдохнешь… выспишься… Жеребчик…

«А одеваешь девушек, Старик, ты уже не так шустро, как раздеваешь, хе- хе…»

* * *

Утром я был разбужен ровно в шесть-ноль-ноль. В своей комнате в Редзинпаку.