Сирахама (СИ)

Матушка, красиво завернутая в штору на манер индийского сари, стараясь не показать смущения, чуть озадаченно («Ё-мое, вот это мы погуляли!») рассматривала разгром в гостиной. Этот разгром при свете лампы был виден куда лучше, чем в темноте. На правой щеке матери был наклеен пластырь...

На отце из одежды красовались только в клочья разорванная майка и семейные трусы с рисунком слона с огромными ушами, поднявшего хобот... да-да, на том самом месте. Плечи, грудь и шея - покрыты ссадинами и царапинами. А царапины на спине... да-да, те самые - «крылышками». На левой скуле наливалась синевой добротная гематома, прикрытая сейчас «нашим компрессиком»... Любители симметрии.

«Правда, обычно я сношу ему голову» - Вспомнились слова матери, как нельзя лучше характеризующие особенности ее техники. Ну, отец был при голове, следовательно, либо голова у него крепкая оказалась, либо блоком смягчил, либо мать сдержалась. Я бы поставил на все сразу.

Папа был счастлив - глаза сияли, в душе пели птички и, если б не соседи (которые и вызвали полицию, когда вечером из поместья Сирахама послышались выстрелы и взрывы) и не патрульная полицейская машина у порога, наверняка залез бы на крышу и с радостным криком стал бы лупить себя кулаками в грудь.

Смущенные, но счастливые, они могли ничего не объяснять.

Но отец все-таки принялся с энтузиазмом заливать что-то про неожиданное нападение каких-то личностей в униформе ниндзя.

- ... а потом из магазина пришла моя милая ящерка - и разогнала этих хулиганов! Это было так красиво!

- Да-да. - Подтвердила Саори торопливо. - Я их раскидала. Только так!

- Аники. - Хонока пихнула меня локтем. - Ты им веришь? - И шепотом добавила. - Ты - добрый, а я - типа злой.

- До-о-оченька! - Протянула мать.

- А какая у меня альтернатива? - Ответил я сестре вопросом.

- Хм... Кенчи! - Отец укоризненно посмотрел на меня.

Мой вопрос ненадолго поставил Хоноку в тупик. Но - ненадолго. Она стала загибать пальчики:

- На стенах пулевые отверстия, следы дроби и следы от гранат. Осколочно-наступательные! На полу - гильзы. Пистолетные и от дробовика.

- Да-а-а... - Отец мечтательно прикрыл глаза. - Моя ящерка много стреляла! А они - отстреливались! А я лежал вон там. - Отец показал пальцем. - А потом вон там!

- У них были дробовики «Гадж» и пистолеты «Зиг-Зауэр»... Ну... - Мать покосилась на отца. - Так себе выбор. А у меня - мои «Глоки»!

- И ни одной лужи крови... - Нанесла подготовительный удар Хонока.

Родители застыли...

- Ну... - Нашелся, наконец, отец. - Мы быстренько пол вытерли, чтобы тебя не смущать!

- А гильзы потом на чистый пол насыпали? Чтобы не смущать? - Довольно улыбнулась Хонока.

- Она очень метко стреляла! - Не сдавался отец. - Оружие из рук агрессоров выбивала пулями только так! Снайперский огонь! С двух рук! Великолепно! Один-два раненых! В двух местах вытерли - и все! Остальные - оглушенные.

- Вот, аники! - Снова пихнули меня в бок. - Ну, разве ж это алиби?! Да им даже провинциальный инспектор не поверит! Вот ты им веришь? Вот я им ни капельки не верю!

- А какая у тебя альтернатива?

Хонока возмущенно засопела:

- Братан, ты мне всю малину портишь! - Она опасно прищурилась. - Или... Мне кажется, ты что-то скрываешь от следствия! И тебе есть, что сказать любимой сестренке!

- Точно! - Воодушевился отец, незаметно пихнув локтем мать. - Пусть Кенчи тебе все объяснит! А мы, наверно, пойдем! Потому что мы с матерью сами ничего не понимаем! И потому что мы так устали, пока вас... ждали.

- В конце концов, сынок, какая у вас альтернатива, нэ? - Добавила мать, ласково улыбаясь нам с сестрой. И скомандовала. - Аната! Неси!

«Четко подставили! Учись, Малыш!»

Сейчас отец не считал нужным скрывать свои способности - спустя мгновение он с матерью на руках был уже в дверях.

- Дети! - Вспомнила мать. - На кухне поднимите холодильник - там, наверняка, что-то должно было остаться вкусненького! Дорогой! Я надеюсь, мое любимое вино, которое ты так неосмотрительно пообещал мне двадцать первого января сего года, уже в спальне? Потому что если его там нет, кто-то ляжет спать голодным!

Мгновение - и они оба беззвучно растворились в темноте коридоров и комнат дома. Хотя, почему же «комнат» - в своей спальне они сейчас... На сто процентов уверен, что любимое мамино вино - «Токай» - уже там, в ведерке со льдом. И, с вероятностью семьдесят процентов, это не «Асу», а «Эссенция»! Очень уж красноречивая улыбка была у отца, приправленная эмоциями, как у человека, который готовит сногсшибательный сюрприз.

Хонока тем временем шустро переместилась на освобожденный диван и направила свет лампы мне в лицо: