Сирахама (СИ)

Апачай методично уничтожал содержимое пластиковых тарелочек и коробочек. Все это ему с готовностью носила дородная стюардесса, обслуживающая салон «бизнес-джет».

- Кто-то лижет Апачай палец! - Возмущенный Апачай выставил на всеобщее обозрение кулак с отогнутым большим пальцем.

- Ты переел, Апачай! - Сонно пробормотал Сакаки, переворачиваясь на другой бок с твердым намерением поспать. - Эксплуатируешь материнский комплекс доброй Наташи-сан...

- Я бы назвал это широкой русской душой. - Подал голос Акисамэ с коленок Кисары. - А уж душа у такой крупной женщины, как Наталья Родионовна - явно широкая!

- Ви таки ничего не понимаете в сочных женщинах! - Воздел палец Кэнсэй. - Наташа-сан - это... это... Это не жэнщина - это пэрсык!

- Апчхи! - Вдруг внятно, чуть ли не по буквам, произнесла Сигурэ.

- Чхи! - Подал голос Акисамэ с коленок Кисары. Та едва успела выдернуть тонкую палочку, которой ковырялась в его ухе.

- А-а.... а-чха! - Громогласно выдал Кэнсэй.

Мастера в ожидании уставились на Сакаки.

- А... а... Апчхи! - Чуть не свалился с дивана тот.

- Что-то происходит. - Подытожил Акисамэ. - Наверняка, проделки Кенчи!

Между кресел просунулась головка Мисаки и склонилась к уху Миу:

- Не поняла! - Сказала она тихо, чтобы не будить дремлющего Старейшего. - Кто-то уводит у нас бабушку?! Или ОН все-таки не удержался?

- Ни-ни... Кенчи не мог так подставиться! - Уверенно шепнула Ренка. - К тому же, ему сейчас не до этого!

- Кажется, нам нужна более расширенная информация. - Миу с намеком посмотрела на Мисаки.

- Ну, не такая уж загадка, девочки... Там, рядом, только один достойный мужчина обретается. И если мыслить логически, то можно предположить, что у нашего свёкра оказалось гораздо больше, чем ожидалось, пороха в пороховницах и ядер в... чтобы осмелиться подбивать клинья к чужой собственности.

- Яблочко от яблоньки... - Усмехнулся Акисамэ. - Спасибо, Кисарочка. - Кисара убрала от его уха ладошку, направленную в сторону девушек, и вернулась к ковырянию в ухе.

- А ведь Кенчик говорил, что предупрежда-а-ал отца не трогать чужое... - Зловеще протянула Ренка.

Слушающий девичье перешептывание якобы дремлющий Старейший едва удержался от довольной улыбки и в зародыше задушил рвущееся наружу «Хо-хо-хо!»

- Палево! - Тихонько рассмеялась Миу. - Палево, Сирахама-сан! Хо-хо-хо!

А теперь Старейший приложил максимум усилий для того, чтобы не вздрогнуть...

+++

- Слышь, пацанчик! - Окликнули меня по-английски. - Ты, вообще, с какого района, э?

Сидней - прекрасный город: за последние два часа меня пытались ограбить в четвертый раз!

В Токио, чтобы нарваться на банду преступников и разжиться документами для выезда из страны, мне пришлось несколько часов рыскать по подворотням в поисках антисоциальных элементов. Трогать законопослушных граждан я категорически не хотел - восстановление потерянных или украденных документов даже в сверхорганизованной Японии - та еще морока... Ну и, к тому же, законопослушный гражданин гораздо быстрее обратится в полицию с заявлением об утере документа. Была, правда, опасность, что бандит, у которого я незаметно позаимствую его паспорт, находится в розыске... но вряд ли это будет касаться члена уличной банды. Тут, максимум, будет стоять на учете в полиции - выезд из страны таким не запрещают.

Несколько часов! Я уже даже стал опасаться, что придется пользоваться другим, более поздним, рейсом! Притом, что Токио - родной город.

А тут, в замечательном солнечном Сиднее... За последние два часа меня пытаются освободить от лишней наличности в четвертый раз... В четвертый!

Небольшая компашка из пяти «колоритных личностей» - шорты, майки, одинаковые кроссовки на толстой-толстой подошве, одинаковые прически, одинаковый - иссиня-черный - цвет волос... Кстати, глупо - это ж Австралия, тут солнце палит так, что с такой черной шапочкой солнечный удар заработать - как нечего делать! Видимо, тут в уличных бандах принято соблюдать дресс-код в одежде. Предыдущие любители халявы тоже были колоритными... по-своему - у них у всех были черные очки и платки-арафатки. А у этих визитной карточкой, видимо, являются прически и обувь.

- Датцуя.

- Чё? Эт где? - Опешил заводила, даже на секунду забыв о цели «наезда».

Дальше - не особо интересно. С помощью интернациональных жестов, с привлечением русской лексики (оказывается, «столпы» русских ругательств прекрасно известны всем) я немного ускоряю «процесс», и с кулаками на меня набрасываются уже через двадцать секунд. Не сказал бы, что совсем слабенько - все-таки ребята живут на свежем воздухе городского дна: хочешь - не хочешь, а такая жизнь заставит научиться и правильно бить, и быстро перемещаться, и действовать группой, но... Нет школы, нет техники... и, главное, нет духа. Ну какой может быть ДУХ у уличных воришек? Правильно - душок. И только.