Сирахама

— Ну, вот… — Вздохнула Мисаки. — Я так давно не играла в «доброго полицейского»… наверно, навык потеряла.

— Понятно, Ниидзима-сан. Ну, тогда позвольте отнести вас в банно-душевой комплекс. Там и камера выломана, и кровь легко смыть, и труп разделать можно. Мисаки, останься, пожалуйста — зрелище намечается неаппетитное… ну и чтобы не зашел никто.

— Видишь ли, Кенчи, ставить правильные вопросы я все-таки умею гораздо лучше, чем ты! А чтобы никто не зашел, я сейчас дверь чем-нибудь тяжелым заблокирую.

Вот такие у меня подруги! Видимо, на новость «Я тут человека убил», последует ворчливое: «Какой же вы неуклюжий, аната! Нам же теперь прятать труп, а у нас все шкафы скелетами заняты!»

— Я еще хотел попросить тебя пройтись по помещению со своим сверхчутьем. Нужно убрать всю записывающую аппаратуру, если она тут есть…

— Хо-хо-хо! — Мисаки вытащила из своего рюкзачка и продемонстрировала мне знакомый приборчик подавления подглядывающей и подслушивающей аппаратуры.

— И давно ты с собой «малый шпионский набор» таскаешь?

— С тех пор, как Сигурэ-сэнсэй разрешила пользоваться своим арсеналом… Там столько всяких штучек! Никогда не знаешь, где мы с тобой окажемся наедине… и что-то не хочется мне потом наблюдать видеоролики определенной тематики в интернете… Вот и приходится заботиться о своей девичьей чести!

* * *

— Охренеть!

— Угу! — Мисаки, конечно, выглядела удивленной, но в гораздо меньшей степени.

Что и понятно: она-то смотрит на весь «сюжет» немного со стороны. Для нее большая часть происходящих событий — это наблюдение за тем, как корячится главный герой на экране в каком-нибудь боевике. Можно посмеяться, можно всплакнуть… Мне до сих пор кажется, что Мисаки к этим событиям относится несерьезно, что, кстати, может быть для нее опасным.

Мы только что покинули банно-ванное помещение, где приходил в себя по-прежнему связанный Ниидзима, чтобы обменяться впечатлениями.

— Гораздо больше, Кенчи, меня заинтересовала твоя техника допроса…

Мисаки подошла вплотную и пальчиком стала выводить какие-то узоры на моем комбинезоне, постреливая вверх смущенными застенчивыми глазками… очень знакомый жест. Мать таким же образом приводит отца в более сговорчивое состояние… и не могу сказать, что это не действует на меня в исполнении Мисаки.

— … ты его даже ни разу не ударил. Только на точки всякие нажимал, ухо прищемил, кончик носа… ах, да — ты еще иголку в плечо ему воткнул… а у него глаза закатывались и пена изо рта шла… и он почти не шевелился… оч-ч-чень интересно. Никаких следов на теле. Очень-очень действенный метод! Тебе бы в угрозыске цены бы не было! Ке-е-ен! А научи одну маленькую беззащитную ящерку… исключительно в целях самозащиты… парочке приемчиков… И развединформация польется к тебе рекой! Это я тебе гарантирую!

Древние способы допроса в целях самозащиты? М-да…

— Смотрю, сами откровения тебя не особо впечатлили, маленькая беззащитная ящерка?

— Не особо. А должны были? Ну, подумаешь, Ниидзима раньше был Танимото. И что? Ну, подумаешь, младший Кодзаки, напуганный до поросячьего визга, решил подстраховаться… Тебе-то что?

— Беспокоюсь. — Ответил я, умильно смотря на Мисаки. — Боюсь, что спать ночами не буду, если сейчас на тормозах спущу… такую гнусь…

Иногда, в ожидании каких-либо действий Мисаки, Старик смотрел на Мисаки моими глазами… вот так — как на цель в прицел, в напружиненном спокойном ожидании… положив палец на спусковой крючок. И вот так же легко и умильно улыбался… Вот и сейчас от ответа на мою реплику зависело… что-то важное. По какой-то причине я не мог наверняка узнать, что произойдет в случае «неправильного ответа». Мог лишь догадываться, что повторится случай, как тогда, после зачистки филиппинской деревни, название которой мы так и не узнали.

— Понятно. — Серьезно кивнула Мисаки. — Думаю, что перед тем, как осуществить большинство своих безумств, герои думали именно так. И — чисто для протокола — мне не очень нравится идея бросаться на защиту всех слабых и беззащитных. Если будем защищать других и воевать со слишком большими шишками, то от нашего маленького клана могут остаться рожки да ножки…

Мисаки уткнулась лобиком мне в грудь:

— … Состояние, когда ты прошел мимо мерзости, стыдливо спрятал глаза и сделал вид, что не увидел… струсил… Я слишком хорошо помню, какой дрянью себя потом ощущаешь… Там я делала так неоднократно. Противно!

Дракошка встряхнулась и вырвалась из объятий, в которые я непроизвольно ее заключил:

— Что мы можем сделать, кроме того, что уже собираемся сделать? Какие могут быть варианты — давай подумаем! — Я согласно кивнул. — Первое. Можно слить бой на Арене. Все живы, здоровы. Ниидзиме-Танимото возвращают его сестру. Возможно, живую и, маловероятно, непорченую… все-таки, информация по этому толстому борову, любителю малолеток, довольно однозначная из разряда «все знают, но делают вид, что не знают». Вариант?

— Ты на хвосте принесла, что он — любитель мальчиков, а не девочек.