Сирахама

— Напротив! Очень даже люблю! А как учителя — так просто обожаю! В конце концов, в отличие от прочих учителей, он меня на своих тренировках даже пальцем еще ни разу не тронул! — Я помолчал. — Ну, а кого еще? У Кэнсэя уже две есть. Акисамэ занят… и я не хочу подставлять Шакти под ревность одной зеленоглазой Гасящей… хотя, тут, скорее, мне влетит, а не Шакти. Сакаки Сио… Шакти не понравится запах пива и машинного масла… Да и по натуре Сакаки — перекати поле и мотоциклетный маньяк — не хочу я Шакти такого прЫнца.

— Апачай?

— Ну, ты сама подумай — женщины же ушами любят. А с воздействием на уши у Апачая огромные проблемы!

— Хо-хо-хо! Вы о чем это, детишки? — Старейший стоял за моей спиной и широчайше улыбался. — Никак, занялись устройством личной жизни Апачая? Оженить Демона Подземного Мира… такое только в голову ученикам Редзинпаку прийти может, хо-хо-хо!

— Апа-па! — Радостно прыгал по забору Апачай. — Свадьба без драка — плохой свадьба! Апа-па!

— Добрый вечер, Старейший! — Поздоровалась Мисаки. — Привет, Апачай!

— Добрый вечер, сэнсэй! — Поклонился я. — Чай, который я приготовил утром, видимо, закончился. Я сейчас же приготовлю еще!

— Да ты меня насквозь видишь, Кен-чан! Это даже пугает! Уж приготовь, будь так любезен!

— Могу я задать вопрос, сэнсэй…?

— Если опять про условия окончания второго этапа — «но комментс!» — Отрезал старик.

— Нет-нет… я хотел узнать, как вы относитесь к индийской кухне!

— О-о-о… — Мечтательно протянул Старейший. — Это — взрыв! Огонь! Вулкан вкусовых ощущений! Просто фейерверк! А почему спрашиваешь, Кен-чан?

— А я вот не могу острую пищу есть. — Вздохнул я.

— Ничего страшного, Кен-чан! — Старейший помахал ладонью. — С возрастом… с возрастом ты обязательно поймешь всю прелесть пылкой индийской кухни!

— Вот как… — Включилась Мисаки. — А с какого блюда вы бы рекомендовали начать знакомство с этой кухней, Старейший?

— Есть одна безотказная вкусняшка… — Старейший улыбнулся. — Курочка Тандури! Да! Курочка Тандури! Хрустящая золотистая корочка, — Он прикрыл глаза. — Пряный аромат специй, умеренная острота, имбирь, чеснок, кориандр, орехи, перец… Хо-о-о-о!

В глазах Старейшего, когда он их открыл, я увидел самые настоящие молнии! Я даже их сухое потрескивание услышал! Судя по открытому в беззвучном «О!» рту Мисаки, девушке тоже что-то такое почудилось.

«… да под слегка охлажденное пивко!»

«О, Малыш! Ты меня в последнее время все чаще и чаще удивляешь!»

«Слушай, Старик! А ты, правда, не любишь индийскую кухню?!»

«Я вот тут подумал, Малыш… Может, Шакти раскрутить на готовку?»

«Ни-ни-ни! Старик, я понимаю, тебе постарше нравятся, но ты подумай — Шакти может отнестись к этому слишком уж серьезно! А такую Женщину, как Шакти, мы совершенно точно не потянем… От нее ж все остальные девушки разбегутся!»

— Да-а-а, Фуриндзи-доно! — Похлопала глазками Мисаки. — Вы и индийская кухня просто созданы друг для друга!

— Это точно! — С непередаваемым удовольствием согласился Старейший и пригорюнился. — Только где ж ее взять, эту кухню, кроме, как в Индии…

— Вы так вкусно рассказали, что сегодня на ужин я уже не вижу другого блюда, кроме чего-то из птицы… в панировке… на гриле. Конечно, — Мисаки горестно вздохнула. — Нам с Миу не под силу будет повторить эту… пандури. Тут все-таки нужен настоящий специалист. Для которого индийская кухня будет родной… Но мы очень-очень постараемся! — Она истово прижала кулачок к груди.

— Йя-па-па! — Апачай от переполнявших его эмоций встал на одну руку и запрыгал на ней по забору от ворот. — Птичка-курочка! Ням-ням! Акума сытый — тренировка веселый!

— Спасибо, внучка! — Растрогался Старейший, погладив Мисаки по голове. — У вас обязательно получится! Ну, а с тебя, Кенчи — чаек! Чувствую, сегодня у нас на ужин будет праздник желудка! Хо-хо-хо!

Старейший, понаблюдав за тем, как я легким толчком ладони открываю ворота, скуксился и печально покачал головой:

— Кенчи… как же так… — Он очень натурально всхлипнул. — Неужели мои тренировки не помогают?

— Старейший! — Поторопился я его успокоить, вспомнив, как эти ворота открывает Миу. — Я обязательно научусь открывать эти ворота одним пальцем! Как Миу…

— Ну-у-у, Кенчи! — Недовольно потряс бородой Фуриндзи. — Миу же — девочка! Поэтому, ей простительно и пальчиком! А ты, как настоящий мужчина, должен открывать и закрывать ворота вот так…

Хаято Фуриндзи повернулся к воротам, которые мы благополучно миновали, пройдя уже метров пять по дорожке, и мощно выдохнул… Тяжеленная створка ворот захлопнулась… А ведь я Старейшего ни на миг не выпускал из поля зрения! Апачай куда-то ускакал на руках по забору…

Конечно, есть и другие мастера, но… история с камнями чему-то да должна была меня научить! Не так ли?

— А… это как…? — Пролепетала Мисаки, жалостливо посматривая на меня. — Кенчи… это ведь фокус, да?

Я не смог удержаться от того, чтобы не похвастать перед девушкой. Под снисходительным взглядом Старейшего и озадаченным — Мисаки, я нашел на дорожке маленький, с грецкий орех, камушек, положил его на ладонь, поднял на уровень глаз и поднес к лицу Мисаки, чтобы она лучше видела.