Сирахама

Она в этот момент играла с Точимару в «море волнуется раз», приближаясь к настороженно зыркающему на нее коту, доедающему второй кусочек потрохов. Этот кусочек он «пропустил» и пришлось кушать его из миски. Таковы были правила: если поймал, то ешь, где хочешь. А если прошляпил — будь добр, отнеси к миске и ешь там, как какой-нибудь позорный домашний котик, «улицы не нюхавший»… А если сделаешь вид, что не понимаешь человеческой речи — будешь ждать еды до ужина!

Мохнатая черная молния метнулась в сторону и вверх, когда Мисаки оставалось совершить последний рывок. Со шкафа насмешливо мяукнули:

— «Тормоз!» — Перевел приборчик на груди Миу.

Мисаки досадливо цыкнула.

— Сигурэ-сан! Я все вижу! — Возмутилась Миу. — Это вы только что забрали начинку из фаршированного яичка!

— Точимару… отвлекай… еще раз…

— «Пополам?» — Перевел приборчик тихий мяв со шкафа.

— Гладил… Кэнсэй… тебя? — Попыталась объяснить меркантильность кота невидимая Сигурэ. — Или… укусил?

* * *

Наместник выступал сейчас в непривычном для знающих его людей амплуа. Человек, обладавший на территории Японии почти неограниченной фактической властью, вытянулся по стойке смирно. В одной руке он зажимал трубку телефона. Другая рука нервно теребила завязки традиционного официального хакама.

В просторном кабинете никого сейчас не было — Наместник предусмотрительно отослал подчиненных и выпроводил секретаря.

— … Хай! Конечно! Да! Но ведь он ваш ученик! Да! Разумеется! «Идиоты должны исчезнуть!» В силе, конечно же! Да, это правило распространяется мною на всех! — Наместник вдруг поперхнулся. — Д…да! И даже на тех, кто облечен властью! На них — в первую очередь, Фуриндзи-доно! Огромное спасибо, Фуриндзи-доно! Я исключительно благодарен за то, что вы согласились со мной поговорить! Всего хорошего!

И хоть собеседник и не мог этого видеть, глубоко и уважительно поклонился.

* * *

Хаято Фуриндзи положил трубку телефона на рычаг телефонного аппарата.

— Когда не нужно, они такие самостоятельные! А где действительно нужно проявить инициативу, становятся такими беспомощными… Негоже возлагать на бога то, что может быть сделано хорошею полицею… Негоже! Я ведь и обидеться могу, хо-хо-хо!

Сверхчеловек подошел к перегородке на улицу и, чуть-чуть сдвинув ее вбок, выглянул наружу. Полюбовался на то, как Кенчи и Кэнсэй валяют друг друга в грязи площадки под азартные крики болельщиков — Апачая, Сакаки, Акисамэ… и Точимару.

— Ну, что… добавим персу несколько очков к навыкам и умениям? Ну и просто… чтоб жизнь медом не казалась и чтоб зритель не скучал…

* * *

Мы под руководством Акисамэ снимали с Ренки гипс. Половинка невозможного оказалась возможной — кости срастались с невероятной быстротой. И мне даже припомнили мою неуклюжую шутку про то, что ножки, дескать, нужно положить ровненько, чтобы криво не срослись…

А я молчал, делая вид, что сам потрясен регенерацией Змеи Феникса…

Гипс — это легко. Ломать — не строить. Тем более, гипс я ТОЖЕ могу ненавидеть! А ЭТОТ конкретный гипс я ненавидел куда сильнее, чем какие-то невинные камушки…

К тому же, по-прежнему хотелось произвести впечатление на девушек.

«Вот зачем, Старик? Зачем? Они ж и так на нас влюбленным глазками смотрят! Ты ж сам говорил, что коровьи глаза „настоящей японской женщины“ тебе не очень-то нравятся! Сейчас у них до обожания дойдет — ты ж первый на стенку и полезешь!»

«Глупый ты, Малыш… Ой, глупый! Влюбил в себя трех красавиц… кстати, под моим чутким руководством… и, думаешь, дело в шляпе? И потом — ну, не способны ЭТИ девушки на „коровьи глаза“! Не-спо-соб-ны! Вот посмотри на их эмоции!»

Действительно.

Миу смотрела с одобрением и чуть-чуть насмешливо. Подозреваю, что мои мотивы она определила едва ли не лучше меня. И с «фокусом» уже была знакома.

Мисаки смотрела азартно и очень-очень внимательно, а потом исследовала всю кучку гипса — между пальцами терла, нюхала, даже на вкус пробовала.

Но — самое сейчас главное — Ренка… Змея Ордена Феникса была в восторге. И — счастлива. Одно дело, пощечины и слова, и другое дело — когда сам видишь, что способности того, кто обещал поставить тебя на ноги, немного выходят за рамки обычных человеческих…

А вот Акисамэ свои эмоции заблокировал наглухо. И выглядел, как Будда, достигший просветления — такая же загадочная полуулыбка. Будто знает об окружающих что-то очень-очень важное.

И Кисара не удивилась. Лишь «полыхнула» опаской и невзначай спряталась за спину Акисамэ… Видимо, подглядывала за моими тренировками со Старейшим — и этот трюк тоже видела… Я вообще подозреваю в Кисаре и Кэнсэе родственные души «подглядывальщиков»… только последняя как-то обходится без фотоаппарата.