Сирахама

«Дракошки» почему-то переместились из-за спины… вбок. Я скосил туда глаза. Девочки стояли на вытяжку и поедали глазами то место, которое было у меня за спиной… и, теоретически, это место должно было быть пустым…

— Сигурэ-сэнсэй? — Делаю самое очевидное предположение по заветам монаха-францисканца.

— Телефон… твой? — Оставаясь за спиной, Сигурэ протянула руку передо мной и продемонстрировала мой телефон.

— Мой, Сигурэ-сэнсэй!

Воришки обчистили раздевалку, а Сигурэ их настигла и отобрала вещи?

— Радио… есть?

— Есть, Сигурэ-сэнсэй…

— Наушники… твои? — Мне показали наушники.

Воришки и наушники сперли?

— Да.

— Шесть цифр… назови.

Ну, это же Сигурэ… С ней, главное, не удивляться!

— Один, два, три, четыре, пять, шесть.

Сзади раздались характерные тоновые сигналы — Сигурэ набирала текст на моем телефоне.

— Наушники… дальность?

— Э-э… блютуз? Десять-двадцать метров, Сигурэ-сэ…

С меня сняли шлем-протектор и нахлобучили на уши наушники.

— Вы две… девочки… пока еще…

— Да, Сигурэ-сама! — Пискнули «дракошки» (ого! «-сама»?)

— Закрепить.

Ловкие пальчики с двух сторон стали чем-то привязывать наушники к голове. Потом в наушниках послышался тоновый сигнал, возвестивший об установке связи между наушниками и телефоном, звук помех и:

— «… экономическая ситуация на Хоккайдо далека от…»

— «… полного расслабления вы можете достичь…»

— «… если порезать эту рыбу аккуратно тонкими…»

— На татами приглашается Асамия-сан, номер одиннадцать, и Сирахама-сан, номер двадцать два!

В этот момент Сигурэ, кажется, определилась с нужной станцией…

(Голос Ренки: Тайчи-друг, там мигает огонек и он говорит о том, что в стеке — «зеленый абонент», который прислал нам номер мелодии! Открывай же скорее же!

Тайчи: Да, Ренка, ты у нас такая глазастая! Действительно, новый абонент, взявший себе псевдоним «Шкет»… м-да… ну, такими псевдонимами нас не удивишь… Рен… (голос избавляется от ерничанья и становится серьезным) что с тобой?

Ренка: Все в порядке, Тайчи-кун! Что-то в горло попало, кхе-кхе! А таки не надо кушать на рабочем месте, как говорит мой папа.)

Судья удивленно смотрит на наушники у меня на голове и хочет что-то сказать, но натыкается на ЧТО-ТО за моей спиной. Захлопывает рот и решает не связываться.

(Тайчи: Но ты же не… (звук подзатыльника) (бодро) «Шкет» выбрал композицию один-два-три-четыре-пять-шесть! Правда, наш «Счастливчик», что частенько с ним бывает, не показывает исполнителя… ну, вы в курсе — это у нас бывает, зато показывает название композиции «XXX!» Что, как вы знаете, означает, что названия мелодии «Счастливчик» тоже не знает. Ну, или намекает на что-то такое… для взрослых… В присутствии такой красавицы, как Ренка… Рен… с тобой точно… (звук еще одного подзатыльника)

Ренка: Новый абонент «Шкет» заказал неопознанную композицию, которую мы сейчас с удовольствием и послушаем!)

Времени удивляться уже нет. Что замыслила Сигурэ? Драться в наушниках?

Судья поднял и уронил руку…

(Ренка: А теперь, слушаем мелодию! Шкет… хаджиме!)

… команды судьи, правда, я уже не услышал — Сигурэ врубила музыку на полную громкость (наушники у меня не самые дорогие, так что управления звуком в них нет — оно регулируется на телефоне).

«Давай, Старик! Начинай эти твои „танцы с бубном“!»

Глава 8

Миу смотрела без особого интереса. Драконы деловито выносили своих противников, быстро занимая всю турнирную таблицу. Было понятно, что они изматывают Рююто и стараются оберегать Кенчи, чтобы «довести» его до схватки с Рююто свежим и отдохнувшим.

«Ну, что ж я за дура-то, а?! Даже Драконы не против того, чтобы я вышла за Кенчи! Даже они! А я так усложнила жизнь и себе, и ему!»

Рююто дрался ожидаемо… сильно. А вот Кенчи… не впечатлял. Ну, разве что в третьем круге, когда неожиданно двинул противника головой, и в четвертом круге, когда очень неплохо и к месту использовал технику Винь-Чунь.

Миу ждала схватки Кенчи с Рююто. Боялась.

И бесилась.

Она понимала подоплеку дела, но — все равно — то, что вокруг Сирахамы сейчас крутятся вот эти две «дракошки» (ну, да — внешность у них такая, что «неко-стайл» у нее сам собой включался, как только она бросала на них взгляд) — раздражало ее неимоверно. Да что там — бесило!

И вот ЭТИ два… тролля рядом еще и подливали масла в огонь, деловито обсуждая этих девушек:

— Вон та, что массажик моему ученичку делает — ничего! Такие ножки сильные — как раз в нашем с Кенчи вкусе!

— Ну, не скажи, Сакаки! Хоть я и согласен отдать несколько баллов по шкале «красивые ножки» упомянутой тобой особе, все-таки вторая, стоящая к нам в профиль — ничуть не хуже, а в чем-то даже… Посмотри хотя бы на ее осанку, на эти выверенные жесты… пусть и не избавленные до конца от подростковой угловатости и резкости… Но это даже добавляет некоторой пикантности образу… Лично я уверен, что Кенчи, как мой ученик и вообще человек, не лишенный художественного вкуса и инстинктивного ощущения прекрасного, в первую очередь оценит именно ее. Я даже слышу хокку, которую он сложил бы, если б его мысли не были заняты предстоящим поединком: