Сирень

Хьюстон сжал мою талию, прежде чем развернуть меня лицом к себе. Я не могла справиться с напряженностью его взгляда, который заставлял меня доверять ему, поэтому опустила взгляд к его ногам.

Хьюстон снова вздернул мой подбородок:

— Я знаю, потому что не существует такой вещи, как забыть тебя.

Чувствуя, как бабочки в моем животе взлетают, я закатила глаза вместо того, чтобы раствориться в нем, как мне хотелось. Я еще не была готова ему поверить.

— Джерико скажет тебе, о чем он думает, когда будет готов.

— И так будет всегда? — огрызнулась я, отстраняясь от него. — Я ускоряюсь, когда вы захотите, и жду, когда вы прикажете?

Для начала, они не дали мне времени обдумать последствия того, что я была со всеми тремя из них. Теперь они хранили секреты и ожидали вежливости и терпения — добродетелей, которые они не смогли в свое время проявить ко мне.

Может быть, это мне следовало передумать.

Я была готова уйти, хотя бы на мгновение, чтобы отдышаться и подумать, я отступила еще на шаг.

Я не успела продвинуться дальше этого, как Лорен, подкравшийся сзади, зажал меня между ними.

— Что-то случилось, что нам следует знать? — небрежно поинтересовался он, оставляя меня лицом к Хьюстону. Его тон был зловещим, как будто он прочитал мои мысли.

Не обращая внимания на металлический запах, пропитавший воздух, я вздернула подбородок, надеясь, что это послужит им предупреждением.

— То, что вы оба мудаки?

Тихий смешок Лорена был слышен, когда он мягко подтолкнул меня вперед, чтобы я пошла дальше, когда Хьюстон отошел и повел нас вниз по лесной тропе.

— Вы не беспокоитесь о том, что вас узнают? — я спросила их, когда мы проходили мимо людей, бегающих трусцой или прогуливающихся туда-сюда.

Хьюстон пожал плечами, продолжая смотреть прямо перед собой и плотно сжав челюсти:

— Это мой дом.

Смысл его слов стал ясен, когда мы встретили нескольких человек, которые узнали Хьюстона и Лорена — и даже меня — и поприветствовали их, прежде чем продолжить свой путь.

Здесь, в Портленде, им не обязательно было быть богами.

Они могли быть теми, кем были на самом деле. И я тоже получила от них удовольствие.

Это был десятиминутный пеший переход длиной в полмили к старым каменным руинам. Я не понимала, зачем они привезли меня сюда, ведь в полуразрушенном строении, покрытом мхом, без крыши, и вокруг не было ничего, кроме леса, и еще больше леса, смотреть было не на что.

Я не понимала, пока Лорен не сообщил мне, что здесь состоялось первое выступление «Связанных». В замке ведьмы. Я огляделась, чувствуя, как слабеет моя решимость по мере того, как Лорен рассказывал о той ночи, позволяя мне увидеть их скромное начало собственными глазами. Это была всего лишь очередная школьная пьянка перед толпой в пятьдесят человек, но это засчитывалось.

Засчитывалось, потому что я знала, что несмотря на секреты, которые они хранили, они старались.

Хьюстон, Лорен и Рик впустили меня.

Они спотыкались в темноте, но были полны решимости найти свой путь. Ради этого обещания, когда смешался аромат ванили и утренней росы, я буду терпеливой.

Мы часами гуляли, пока они показывали мне город, в котором выросли. Солнце уже давно село, когда Хьюстон провез нас через железные ворота, отделявшие общественную территорию от частного убежища, которое «Связанные» приобрели для себя. Они оставили большую его часть нетронутым и таким же диким, каким нашли, вырезав только то, что им было нужно, и позволив остальному лесу укрыть их. Уединение было пугающим и освобождающим одновременно.

Но я знала, что так долго продолжаться не может.

В конце концов, турне закончится, и мне придется вернуться в Лос-Анджелес. У нас еще были месяцы до того, как это произойдет, так что я не стала зацикливаться на этом сейчас.

Когда показался их дом, первое, что я заметила, был зелено-черный спортивный мотоцикл Джерико, припаркованный перед входом, и почувствовала, как нервы скручивают мой желудок в бесконечные узлы.

Когда мы вошли внутрь, в доме было тихо. Хьюстон и Лорен отправились прямиком в свои комнаты, чтобы принять душ после целого дня, а я отправилась в гостевую спальню, гадая, найдет ли меня Джерико.

Я поняла, что ему и не придется этого делать, когда вошла в спальню и обнаружила его в своей постели.

Его глаза были закрыты, темные ресницы касались щек, проколотые губы слегка приоткрылись, а грудь медленно поднималась и опускалась, пока он лежал на боку, вытянув мускулистую руку, на которую опирался головой, к моей подушке.

Он заснул, ожидая меня.

Ожидая, когда, наконец, заговорим о том, с чем я боролась весь день и безуспешно пыталась выкинуть из головы.

Он все еще был полностью одет и исключительно в черное — простая футболка, дорогие джинсы и кроссовки. Темный цвет только подчеркивал его бледную кожу.

Так тихо, как только могла, я на цыпочках вышла из комнаты и направилась в ванную для гостей через холл. Он не храпел, как обычно, а это означало, что, возможно, его сон был не таким глубоким. Я не хотела рисковать и разбудить его, так как знала, что у него были проблемы со сном.