Сирень

Почувствовав это, она выпрямилась, прежде чем повернуться к Хьюстону:

— А ты?

— Кока-кола.

Она записала это, прежде чем повернуться к Рику:

— Я просто выпью еще воды, — ответил он прежде, чем она успела спросить. Я поймал неприязненный взгляд, который он бросил на меня, и рассмеялся.

— Тогда ладно. Сейчас вернусь.

Как только она ушла — да, я смотрел ей вслед, я повернулся к своим друзьям.

— Сто баксов — она думает, что мы алкоголики.

— Разве это имеет значение? — спросил Хьюстон. Раздражение наморщило его лоб.

— Если я собираюсь переспать с ней и, возможно, жениться на ней, то имеет.

— Ты этого не сделаешь, так что, думаю, это не имеет значения.

Я подавил желание устроить сцену, сломав нос своему лучшему другу:

— Боишься, что я тебя опережу?

Хьюстон отмахнулся от меня:

— Меня интересуют только ее навыки игры на гитаре.

— Но ты ведешь себя так, словно у нее их нет. Тогда не потрудишься ли объяснить, почему ты держишь ее при себе?

— Потому что ты так же хорошо, как и я, знаешь, что у нас нет выбора. Ты знаешь, что задумал Карл. Мы все знаем, почему он выбрал ее.

— Так ты думаешь, что сможешь подготовить ее за три чертовых месяца? Сам себя не похвалишь, да? — разочарование Хьюстона было ощутимо в его словах, поэтому я наклонился вперед, горя желанием нанести смертельный удар. — Просто признай это.

— Признать что? — рявкнул он.

— Что либо она пиздец какая хорошая гитаристка, либо ты настолько сильно хочешь ее киску, что готов рискнуть всем, что мы создали. Так же, как и я. Так же, как и Рик.

Вена у него на лбу, казалось, была готова лопнуть по мере того, как усиливалось наше состязание в гляделки. Он не мог выбрать, и я, честное слово, понятия не имел почему. Было похоже на то, как если бы кто-то держал его за пятку, когда он был ребенком, и окунул его сложную задницу в омут тоски, подобно тому, как Фетида окунула Ахилла в реку Стикс.

Я решил, что если кто-то и сможет сломить эту стену, так это Брэкстон. Может быть, именно поэтому он так боялся ее.

— Киска, — пробормотал я, когда поймал Брэкстон, направляющуюся к нам с подносом, уставленным нашими напитками.

Никто из нас не произнес ни слова, когда она поставила наши напитки на стол вместе с корзинкой хлеба:

— Могу я предложить вам что-нибудь из закусок, или вы хотите побольше времени, чтобы ознакомиться с меню?

Хотя большинство из шести вариантов меню показались незнакомыми даже мне, каждый из нас сказал о том, что хотел бы. Каким-то образом этот мир стал еще более претенциозным с тех пор, как меня вышвырнули из него много лет назад, а я не думал, что это возможно.

— Хорошо, я вернусь…

— Подожди, — прервал ее Рич, прежде чем она смогла снова убежать. — Останься.

Брэкстон переступила с ноги на ногу, прежде чем прикусить пухлую нижнюю губу:

— Я не могу. Я на работе.

— Мы, очевидно, это знаем, — напомнил я ей. — Вот почему мы здесь.

— Значит, вы нарочно пришли, чтобы отвлечь меня от работы? Вы же понимаете, что меня чуть не уволили.

— В нашу защиту скажу, что никто не заставлял тебя вести себя как стерва, — вставил Хьюстон, заставив меня поморщиться. В этом случае он определенно был в выигрыше, но я ничего не сказал, поскольку в кои-то веки мы были на одной стороне.

— Простите? — Брэкстон моргнула, когда она отступила на шаг от стола. Трудно было поверить, что она была настолько потрясена.

— Ты меня слышала.

— Вы устроили мне засаду. Снова. А чего вы ожидали?

— Привет? — предложил Хьюстон с ухмылкой. Сегодня он был в редкой форме, поскольку его любимым оружием было безразличие. — Может быть, здравствуйте?

Раздувая ноздри, Брэкстон умчалась прочь, не сказав больше ни слова.

— Могло быть и лучше, — размышлял я вслух. — В следующем раунде я собираюсь попытаться усадить ее к себе на колени. Думаете, она согласится на это?

Хьюстон и Рик посмотрели на меня и заговорили одновременно:

— Заткнись, Лорен.

Тридцать минут спустя Брэкстон вернулась с нашей едой, но она не дала нам времени извиниться или усугубить ситуацию, прежде чем снова умчалась. Официант с сияющими глазами наполнил наши напитки несколькими минутами позже, и мы по очереди расписались в его блокноте по его просьбе, прежде чем он практически сбежал. Брэкстон все еще не показывала своего лица к тому времени, как мы закончили есть.

— Чего бы я сейчас только не отдал за чизбургер, — сказал я после того, как положил на тарелку рыбу, которая была меньше моего кулака. Еда стоила так дорого, что они даже не потрудились указать цены. Очевидно, если вам пришлось бы спрашивать, то вообще не следовало обедать здесь.

— Думаешь, она ушла? — спросил Рик, как только проглотил остатки еды. В этот момент появилась Брэкстон, ее лицо раскраснелось и покрылось потом, как будто она только что пробежала милю. Я заметил, что подол ее платья помялся, и это заставило меня нахмуриться. — Ты в порядке? — спросил он, когда она, казалось, никак не могла отдышаться.

— Ага. Приношу свои извинения. Не хотите ли десерт?

— А ты есть в меню? — я флиртовал.

— Тебе не следует задавать вопросы, на которые ты уже знаешь ответ. Мне принести счет?