Сирень

С этим напоминанием я быстро нашел ее мокрый вход. Мне нужно было оказаться внутри нее прямо сейчас. Медленно заполняя ее киску, я понял, что она была еще туже, чем я себе представлял. Если бы не Хьюстон, я бы подумал, что она девственница.

— Рик…

Я не мог ответить.

Она была слишком горячей, слишком влажной, и я слишком отчаянно нуждался в ней.

Обхватив ее бедро одной рукой, а другую положив на стену над ней, я начал жестко трахать ее, показывая ей, до какой степени я нуждался.

Я притянул ее тело к себе, одновременно входя в нее сзади.

Звук шлепков нашей кожи и моего члена, входящего и выходящего из ее киски, эхом разносился по туннелю, смешиваясь с ее стонами и моим кряхтением.

Пот выступил у меня на виске и собрался у нее на спине.

Я перестал осознавать, что меня окружает, и мне было все равно, наблюдает ли кто-нибудь за мной. Все, что имело значение ‒ это то, что я гнался за этим чувством.

Это… черт возьми, я даже не знал.

Что бы это ни было, этого не должно было случиться. Предполагалось, что она ничего для меня не значит. Теперь мне казалось, что я не смогу жить без нее.

Приподняв ее, я прижал ее лицом к стене, а затем схватил за подбородок, прежде чем повернуть ее голову:

— Что ты со мной делаешь, Брэкс?

— Не знаю, — захныкала она.

— Не знаешь? — эхом повторил я, двигаясь внутри нее. Она покачала головой, насколько позволяла моя хватка. — Чушь собачья.

Я должен был заботиться только о том, чтобы вернуть своих друзей, но вместо этого меня беспокоило только то, кто из нас сохранит ее. Если она выберет Хьюстона или Лорена… Я не смогу остаться. Я не смогу смотреть, как она счастлива с ними. Я был эгоистичным ублюдком, но я хотел быть ее эгоистичным ублюдком.

Слишком скоро я почувствовал знакомое шевеление в животе, когда мое сердцебиение участилось. Мое тело взяло верх, подталкивая меня к точке невозврата.

Мои бедра начали двигаться сами по себе.

Быстрее. Сильнее. Трахал с целеустремленным намерением.

Я трахал ее так сильно, что боялся, что у Брэкстон появятся синяки от силы с которой мое тело использовало ее. Прижатой к стене, ей некуда было деваться, у нее не было другого выбора, кроме как принять мои дикие ласки.

Любой, кто находился поблизости, сразу бы понял, что мы делаем. Доблестный герой, которым я хотел быть, подумал было остановиться, но потом мои мышцы напряглись, и я вцепился в Брэкстон, когда мое семя хлынуло в презерватив.

Чувствуя себя вялым и сонным, я наклонилась вперед, стараясь, чтобы большая часть моего веса не пришлась на Брэкстон. Я разрушил ее надежды сбежать. Я не хотел разрушать и ее кости тоже.

Под предлогом того, что мне нужно отдышаться и убедиться, что ноги меня выдержат, я выпрямился. Только когда я набрался смелости встретиться с ней взглядом, я повернул Брэкстон лицом к себе.

— Ты знаешь, что творишь удивительные вещи с самооценкой девушки.

Я выдавил смешок, даже когда почувствовал, что мои щеки запылали. По моим подсчетам, она подарила мне три оргазма, а я подарил ей… один.

Дерьмо.

— Прости, — прошептал я, притягивая ее ближе. — Прошло много времени, — я был слишком занят охотой на своих демонов, чтобы беспокоиться о том, чтобы потрахаться.

Сделай это, уговаривала меня моя совесть. Сейчас было самое подходящее время рассказать ей об Эмили.

С другой стороны, может быть, и нет.

Мой член был внутри нее меньше минуты назад. Известие о том, что ты переспала с женатым мужчиной не то, что девушка хочет услышать сразу после секса. Было слишком поздно, чтобы когда-нибудь наступило подходящее время, но худшего момента, чем сейчас, быть не могло.

Я держал рот на замке, целуя ее.

Поставив ногу в ботинке между ее ног, я раздвинул ее ступни. Затем я опустился на корточки, схватил ее за бедра и атаковал языком ее клитор.

Как только я добавил к смеси свои пальцы, она распалась в моих объятиях.

Это и близко не шло к тем грязным вещам, которые я хотел с ней сделать, но пока у нас не будет душа, кровати и немного уединения, этого должно быть достаточно.

ТРИДЦАТЬ ДВА

На случай, если кому-то интересно… нет.

Я понятия не имею, что делаю.

Находясь рядом с ними, у меня, казалось, выработалась привычка говорить одно, а делать другое. Меня более чем устраивал секс, но я начинала думать, что этого будет недостаточно. Почему я настояла на том, чтобы провести с ними весь день? Зачем я взяла Рика за руку? Почему я уже строил планы, как заполучить уединение с Лореном и Хьюстоном?

Я ничего из этого не понимала.

Мое тело выигрывало внутреннюю войну, в то время как мое сердце устраивало переворот, а мой мозг кричал, что я дура.