Сирень (ЛП)

Его язык скользнул между моими губами, и я застонала от его вкуса, смешанного с вишневым, который сигнализировал о моем возбуждении. Он только усилился, когда его рука медленно забралась мне под футболку. Она была шершавой и теплой на моей нежной коже.

Я хотела, чтобы он погубил меня.

Без сомнения, я бы позволила ему разорвать меня на части и собрать обратно по кусочкам, как бы он этого ни захотел. Я хотела быть той драгоценной вещью, которую он взял для себя и никогда бы не отпускал. Я была готова отдать ему все, что угодно, лишь бы он никогда не переставал прикасаться ко мне в ответ.

Он тут же застонал, как будто мог прочитать мои мысли, и засунул руку мне под лифчик. Ощущение его теплой ладони, обхватившей мою грудь, и его большого пальца, дразнящего мой сосок, заставило невнятный звук сорваться с моих губ. Не имело значения, как долго это продолжалось. Ко мне никогда так не прикасались.

— Хочешь кончить для меня?

— Да.

Мне так сильно это было нужно. Я не знала большего возбуждения, чем разваливаться на части перед заядлой аудиторией, каким-то образом наблюдающей и ценящей мое медленное схождение с ума.

Только после Нэйта Фэрроу — не первого, не второго и не последнего, а просто парня, который позволил чувству вины съесть себя заживо, я поняла, что дикость в моем сердце, эта мания, рабом которой я была, была настоящей и бесповоротной болезнью.

Грязная шлюха.

Я все еще верила ему, как будто это случилось вчера.

Острый аромат оливок витал в воздухе, и стыд сдавил мне горло. Хотя я знала, что он ненастоящий, я отпрянула как раз в тот момент, когда Хьюстон собирался поцеловать меня. Я не переставала пятиться, пока не уперлась в черную штору, закрывающую окно.

— Что только что произошло? — озадаченный изгиб его бровей был бы очарователен, если бы я не дрожала, как лист во время торнадо. — Тащи свою задницу обратно, Фаун.

Я покачала головой, чувствуя, как у меня перехватывает горло, когда я пыталась заговорить:

— Тебе не следовало целовать меня.

— Тебе не следовало просить меня об этом.

Я этого не делала, но мы оба знаем, что я хотела, чтобы он это сделал. Отрицание, когда это было очевидно, только заставило бы меня чувствовать себя более жалкой вдобавок ко всему остальному.

— Ты не понимаешь, Хьюстон. Когда Кэлвин умер, у вас не было возможности начать все сначала. Вы просто променяли одного наркомана на другого.

Отвращение на его лице при моем признании было в десять раз более унизительным, чем многолетний стыд.

— Ты на наркоте? — он сплюнул.

Я яростно замотала головой:

— Нет, не такая форма зависимости.

По-моему, моя была еще хуже. По крайней мере, от наркотической я могла бы вылечиться. Вместо этого все, с чем мне нужно было справиться — это похоронить безжалостного демона.

— Черт возьми, — выругался Хьюстон сквозь стиснутые зубы, — скажи мне и перестань ходить вокруг да около!

— Секс, — сказала я ему, задыхаясь. После этого я никак не могла отдышаться. — Я зависима от секса, Хьюстон.

Я не получила ответа, потому что внимание Хьюстона привлек какой-то шум. Я проследила за его сердитым взглядом до двери позади него, где Лорен и Рик стояли с таким видом, словно на них несся поезд.

Когда я представляла себе все способы, которыми они могли бы раскрыть мой секрет, это было так далеко от истины.

Я так и не добралась до музея.

Хьюстон выскочил из автобуса, и с тех пор человеку, с которым я строила планы, было трудно смотреть мне в глаза.

Моим единственным союзником был Лорен.

Насколько он мог судить, это было обычное дело. Я не позволила этой маленькой услуге вселить в меня надежду. Был шанс, что он все еще был пьян или слишком страдал от похмелья, чтобы осознать, как сильно я их поимела.

Часы до начала шоу, казалось, тянулись мучительно медленно. Хьюстон так и не появился за это время, и я не видела его до самого последнего момента.

Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, когда выходила на сцену, выглядя потрясающе, но чувствуя себя дерьмово.

Сегодня вечером я надела черное платье-футляр длиной до пола с такими высокими разрезами, что стилист сочетал мое платье с боди, чтобы я случайно не засветила свою вагину. Бог, в которого я не была уверена, что верю, должно быть, решил, что на сегодня с меня хватит.

Так было до тех пор, пока не началось шоу.

Желтый и красный цвета образовывали фигуры вокруг меня, пока мы играли, но я не слушала ноты глазами. Не в этот раз. Я была захвачена словами. Я проанализировала каждое из них и не в первый раз задумалась о девушке из песни. Сегодня вечером мне показалось, что эта девушка — я, хотя я и знала, что это невозможно.

У нее когти, которые глубоко царапают меня

Она ищет чувств, которых я никогда не знал

Пойманный в ее холодные объятия

Я падаю, буксую снова и снова

Просто по уши влюблен в ее крокодиловы слезы

Почему ты просто не заткнешься

Почему ты просто не можешь встать

Почему ты не прекращаешь тянуть меня вниз (Умри)

Истекаю кровью, чтобы отдать тебе все

А потом говоришь мне, что этого мало, что ты хочешь всего.

Как я мог полюбить такую бессердечную суку

Я больше не тот, кто я есть.