Сирень цвела…

– Очень хорошо, – Лансфильд посмотрел на свои наручные часы. – Правда, видимо уже меньше…

– Ничего, я успею, – я не стал сообщать профессору, что запланировал пребывание в его городе в течение суток, – некоторый запас времени у меня еще есть. Вы не будете возражать, если я буду делать небольшие заметки?

– Делайте, только…

– Что?

– Я знаю, что вы порядочный человек, – Лансфильд покраснел, – но все же прошу…

– Чтобы я нигде и никогда никому не говорил, что все, что я узнал и записал, я услышал от вас, – закончил я начатую им фразу. – Вы это хотели попросить?

– Да, – он удивленно посмотрел на меня. – Вы знаете, иногда мне кажется, что вы можете читать мои мысли…

– Не беспокойтесь, профессор, этого я не умею. Просто за годы в … – я улыбнулся, – … бизнесе приходилось бывать в различных ситуациях…

– Тогда понятно, – кивнул он. – Это приобретенный вами опыт.

– Возможно. Не беспокойтесь, я никому не скажу.

– Верю. Спасибо. Тогда можно начинать?

– Да.

Рассказывал он обстоятельно, как будто читал лекцию: называл страны, корпорации, имена, приводил примеры, делал время от времени обобщения.

«Как же все прогнило, – слушая его и время от времени записывая интересующее меня, размышлял я, – власть не может без капитала, а капитал без власти… Так и ходят парочкой: власть прикрывает капитал, а капитал подпитывает власть… Вот оно на деле сращивание капитала с властью: капитал приходит во власть, а власть сливается с капиталом….»

– Еще одна проблема в интересующих вас странах – это рост влияния криминалитета, – произнес Лансфильд, – причем не только на улицах, а во властных структурах. Его ставленники все активнее проникают в различные властные структуры, в том числе в правоохранительные, не только обеспечивая тем самым защиту криминалу, уводя его от ответственности, но и разлагая его властные структуры изнутри. И …

XIX

Профессор внезапно замолчал и внимательно посмотрел на меня.

– Что? – спросил я.

– Сейчас я скажу вам то, что меня очень тревожит… Более того с этим я, да и, думаю, что и вы уже сталкивались. По крайней мере, в Штатах этого уже много…

– Слушаю…

– Я предполагаю, что на первый план в интересующих вас латиноамериканских странах выходит наркобизнес. По той информации, которую мне удалось собрать через коллег, получается, что резко возрастает влияние наркобаронов. Наркобизнес уже накопил и накапливает огромные финансовые средства, часть которых идет не только на подкуп представителей власти, но и все сильнее проникает в экономику, где они отмываются и легализуются. Наркотики все в возрастающих количествах поступают в Штаты и Европу, похоже, что скоро их можно будет найти в любой стране на земном шаре.

«Вот оно! – понял я. – Вот то, что я могу предложить ЦРУ и БНД в качестве прикрытия моего интереса к странам Латинской Америки!»

– Вы думаете?

– Да. И знаете, что, – профессор оглянулся и, вплотную приблизив свое лицо к моему, прошептал, – я думаю, что это делается целенаправленно.

– Зачем? – я сделал вид, что не понимаю.

– Зачем? Посудите сами: кто в первую очередь потребляет наркотики?

– Молодежь.

– Правильно. Жизнь наркомана коротка, так?

– Так.

– Вот и ответ на ваш вопрос: чем меньше населения на земле, тем богаче остающиеся, и наоборот.

«Не все так просто, – мысленно возразил я. – Во-первых, далеко не вся молодежь потребляет наркотики, во-вторых, не будет молодежи, не будет прироста населения, в-третьих, не кому будет работать из-за старения населения. А, вот, если учесть, что наркотическая зависимость превращает человека ради дозы в способного на все, то это… Это тихий и незаметный способ подготовки захвата любой страны, путь к организации переворотов и свержения существующего строя! Наркоманом легко управлять…»

– Вы молчите? – прервал мои размышления Лансфильд. – Задумались?

– Да, ну и «картину» вы нарисовали…

– Боюсь, что это может быть последняя «картина», которую люди смогут увидеть, – мрачно произнес он. – По крайней мере, многие из них.

– Н-да… Но, послушайте, профессор, неужели эти, как вы их назвали, наркобароны, могли додуматься до этого сами?

– Не знаю! – последовал резкий ответ. – Не знаю и знать не хочу!

– О’кей! – кивнул я, понимая, что профессор боится даже думать о том, о чем я его спросил, не говоря уже о том, как он боится произнести ответ. – Спасибо за информацию. Это все?

– Почти, – профессор с благодарностью посмотрел на меня, – есть еще кое-что…

– Что именно?

– Тот человек, с которым вы хотите, чтобы я вас познакомил, очень скользкий… Будьте с ним осторожны.

– Хорошо. Буду.

– И прошу вас: помните, что наркомафия может быть везде…

– Я правильно вас понял, что это относится и к тому, о ком вы говорите? – решительно спросил я, догадавшись о еще одной причине абстрагирования профессора от политики.

XX

– Вы всегда все правильно понимаете, – ответил он. – Я даже иногда жалею о том, что вы не могли и не можете быть моим не то, что учеником, а, я бы сказал, продолжателем того, чем я занимаюсь.

– Спасибо, – искренне поблагодарил его я. – Как вы понимаете, у меня другая стезя…