Сирена

- Она…, - Истон постарался найти подходящее слово, - интимна без излишней сентиментальности. Вероятно, сказанное кажется тебе полнейшим вздором.

- Нет, это вполне логично. Миссионерская поза, сама по себе, ванильна. Но позиция, когда мужчина сзади – просто фантастична. Она тоже одна из моих любимых. Когда ты ее впервые попробовал?

- Думаю, лет в семнадцать. Я встречался со студенткой, на несколько лет старше меня.

- Вот же, сердцеед. Она была опытней тебя?

- Значительно. До этого у меня было немало диких ночей, но к ней я оказался не готов. Во время нашей второй близости, она перевернулась на живот, демонстрируя свое желание.

- Мне нравится эта девочка.

- Это была прекрасная, немного сумасшедшая девочка по имени – подумать только – Рейн, но я не жалею об этом опыте.

- Рейн меня возбуждает. И что ты помнишь с вашего первого подобного раза, Зак?

- Эм…, - закрыв глаза, он воззвал к своему воспоминанию.

Прошел целый год с тех пор, как он вообще о ней думал.

- Помню, как поднял ее волосы с шеи. У Рейн были прекрасные, темные волосы, как у тебя. Никогда не забуду, как сжав в кулаке, я откинул их в сторону, чтобы целовать ее спину и плечи.

- Ты кусал ее?

- Безостановочно, - признался Истон, - помню, как приподнялся, и положил свои руки по обеим сторонам от Рейн. Протянув руку, она переплела свои пальцы с моими. Думаю, вот тогда эта поза и стала моей любимой.

Прикрыв веки, он вспомнил, как часто так же брал Грейс. Она делала то же самое, цеплялась за его руку, пока он проникал в нее. Когда это делала Рейн, Зак еще сильнее возбуждался. Когда это делала Грейс, он взрывался.

- Понятное дело. Женщина считает очень эротичным, когда ее берут в такой позиции. Ты чувствуешь себя… ох, как же сказать? Наверное, использованной. В хорошем смысле, использованной. Поза, когда мужчина сзади, явно подчиняющая. Думаю, в тебе есть задатки Дома, Зак.

- Это не ощущалось чем-то подчиняющим. Просто откровенным. Я хочу сказать… Я и сам не понимаю, что хочу сказать.

- Нет, понимаешь. Скажи мне.

Сейчас голос Сатерлин стал еще мягче, побуждая его закрыть глаза. Истон задумался, находилась ли она в своей спальне, и что она делала, чтобы так мурлыкать. Ему не хотелось об этом спрашивать, но ему хотелось это воображать.

- Шепот, - сказал он.

- Шепот? Какой шепот?

- В этой позиции, с моими губами у ее уха. Идеально для того, чтобы шептать… разные… слова.

- Значит, тебе, все-таки, нравятся грязные разговорчики. И что ты говоришь, когда находишься сверху и внутри женщины?

- Нора, - возразил Зак, - Я просто не могу…

- Нет, можешь. Скажи. Закрой свои глаза и представь, что я под тобой. Твоя грудь прижимается к моим плечам. Твои руки стискивают мои запястья. Твои губы находятся возле моего уха. И ты двигаешься во мне. Это такая противная мысль?

- Нет, она потрясающая, - вдруг бездыханно произнес Истон.

- Скажи мне, Зак. Скажи, о чем бы были твои слова. Шепни мне на ушко…

Глубоко вдохнув, он вспомнил, что мог доверять Сатерлин, и доверять себе. Это было так чертовски тяжело делать, но он хотел доверять ей, нуждался в доверии к ней. Перекатившись набок, Истон расстегнул свои штаны и зашептал.

Глава 26

В пятницу утром, застрявшему на служебным совещании Истону, было трудно сконцентрироваться по двум причинам. Первая – недавний звонок от Грейс, оставивший ныть его сердце. Вторая – вчерашний звонок от Норы, оставивший ныть его тело.

- И, как большинству из вас известно, - сказал Жан-Поль, - через две недели наш Зак Истон отправляется на запад, чтобы занять место шеф-редактора лос-анджелесского офиса. Уверен, всем вам будет не хватать его солнечного присутствия. Процитирую молитву о благословении из старой Ирландии, "Пусть ведет тебя ввысь туман твой", или что-то в этом роде.

По залу пронеслись тихие смешки. И только напыщенный болван, Томас Финли, оказался единственным, кто не засмеялся, а, как обычно, ухмыльнулся. По нему Истон не станет скучать. Ему будет не хватать его ассистентки Мэри и Боннера. И, конечно, за все время пребывания в Нью-Йорке, больше всего он будет тосковать по присутствию в его жизни Сатерлин. Для Зака она явилась олицетворением этого города – безрассудного и дикого, завораживающего и прекрасного, темного и опасного, чрезмерно избалованного, и совершенно бескорыстного.

- Значит, ровно через две недели, - продолжил Жан-Поль, - в нашем переговорном зале состоится прощальная вечеринка. Я предложил провести ее в гостинице Four Seasons, но кое-кто отверг данный вариант, поэтому в бестолковом прощании пеняйте на Истона.

На виновника посыпались шутливые, неодобрительные возгласы.

После завершения встречи, сотрудники стали покидать помещение. При выходе, обняв своего боса, Мэри громко шепнула ему на ухо, - Заберите меня в Калифорнию.

На что стоящий рядом с Заком Боннер, губами произнес, - Исключено, - и девушка, притворно надувшись, удалилась. Последовали дружеские похлопывания и несколько крепких рукопожатий от редакторов-друзей Истона. Повернувшись, чтобы задать Жан-Полю вопрос, он услышал позади себя самодовольный смех.